Феноменология, философия, этика

Опыт должен быть осмыслен

Религиоведы, философы, богословы привлекают самые разные инструменты для изучения религии изнутри и снаружи. Тех, кто побывал внутри, обычно называют феноменологами. Они претендуют на непосредственное усмотрение и личное переживание того, что философам доступно лишь в виде отвлеченных идей.

Однако опыт, не осмысленный, может быть так же обманчив, как и оторванная от реальности идея. Философия и феноменология дополняют друг друга. Вектор феноменологический направлен изнутри, философский – внутрь. Встречаются они на границе, проходящей через личность.

13-14 декабря в Ивано-Франковске прошла конференция «Философия и феноменология религии: демаркация предметных полей». Много говорилось о таинственных знаниях, скрытых внутри религиозного опыта; о важности сопричастности изучаемому объекту.

Действительно, сидя рядом с Платоном в его пещере, трудно описывать многообразие мира, степень реальности которого куда более высокая, чем нашей философской лаборатории.

Но я подумал о другом: верующий человек, в силу своей веры слитый с объектом в нераздельности жизни, впадает в куда более опасные иллюзии. То, что для философа является гипотезой, для верующего – аксиомой. Последняя опаснее тем, что ей живут и ей умирают, не подвергая сомнению и проверке. Так наше знание или переживание Бога выдается за Самого Бога; частичный, односторонний, субъективный опыт Бога абсолютизируется и становится иконой, а то и идолом.

Опыт необманчивый, правдивый, с готовностью продолжается усилием понимания, открыт к рефлексии. Именно потому верующему-нефанатику радость философии не чужда

Опыт себя поверяется этикой

Сознание вполне может жить своей собственной жизнью, оно самодостаточно. Человек может смотреть вглубь себя и видеть целый мир, равнозначный внешнему. Там можно найти многое, но кое-чего все же нет. Сознание самодостаточно, но не избыточно. Избыточность предполагает другого, а, следовательно, то, что тебе не принадлежит, а возникает лишь в отношении к другому. Т.е. не принадлежит ни тебе, ни другому, а дарится и тебе, и другому. В отношении возможна встреча, общение, дружба, любовь.

Самодостаточность понятна, избыточность – нет. Но именно в этой непонятности рождается то, что можно назвать этическим. Этическое обладает собственной достоверностью, нередуцируемой изначальностью, обосновывает себя и создает рамку для обоснования гносеологического, формирует личностное отношение, в которой может случиться понимание.

В познавательном подходе к себе якобы можно начинать с себя же, с того врожденного или интуитивного знания, которое находишь внутри. Это про Декарта и Гуссерля. Про себя такого сказать не могу. Внутри не нахожу ни одной очевидности, ни одной неоспоримой умной вещи, ни единой точки опоры.

Сцепка с реальностью, чувство аутентичности возникают за пределами себя, вне когнитивной самоочерченности. Контакт с другим создает непонимание, а потом узнавание, в которых твоя мысль о себе отталкивается от другого, отражается от него, находит естественную, а не придуманную границу себя.

Человек определяется не своими внутренними процессами, не интенциями сознания, а ситуациями, в которых встречается с другим. Индивидуальность характеризуется не дефинициями философии или актами феноменологии, а ситуациями, которые находит для себя сродными. Выбирая для себя те ситуации, которые вызывают чувство места, довольства, покоя, счастья, субъект распознает себя, соотносит себя с другими людьми и жизненным миром.

Ситуация, событие, встреча дает этические основания для вывода ergo sum.

Я существую, я есть собой (а не всем или ничем) благодаря прикосновению другого бытия, соприсутствию с ним. Самой простой и в то же время самой фундаментальной очевидностью, от которой я конституирую, собираю себя в целостный и уникальный образ, является другой.

Является другой. Не просто существует без соотнесения со мной. А именно является, и является как именно другой. Коль мы заключены в мир социально-исторических связей, то другой – это человек, ближний. Но в нем мы видим образ Божий, след, ведущий далее. Вначале видим образ Божий, а потом видим человека. Человек, а в нем нечто Большее, встречает меня; в Нем я встречаю себя. Вот такие очевидности встречи, ситуации границы феноменологического/этического. Как я встречаю Другого – это вопрос этический и религиозный. От моего отношения, от способа связи, от характера Встречи зависит самопонимание, выбор себя. Такое этико-религиозное отношение предшествует всему остальному.

Можно не найти врожденную идею Бога в себе, но вполне доступно разглядеть образ Божий в другом. Не видеть идею простительно, не видеть другого – грех. Не понимать что-то в теологии или философии вполне позволительно, а вот в элементарной этике разобраться надо каждому

Опубликовано в блоге Михаила Черенкова