| |
Поиск по сайту:
|
||
«Господи! Что за книга это Священное Писание, какое чудо и какая сила, данные с нею человеку!» (Фёдор Достоевский) |
||
Алешка-баптист«Рядом с Шуховым Алешка смотрит на солнце и радуется... Щеки вваленные, на пайке сидит, нигде не подрабатывает – чему рад? По воскресеньям всё с другими баптистами шепчется. С них лагеря, как с гуся вода. По двадцать пять лет вкатили им за баптистскую веру – неужто думают тем от веры отвадить?» (из повести А.И.Солженицына «Один день Ивана Денисовича»).– Леонид Васильевич, расскажите, пожалуйста, о вашем жизненном пути, о том, как вы уверовали и как оказались в одном лагере с Александром Солженицыным. – Я родился в 1924 г. и с детства слышал о Боге, мама у меня была глубоко верующим человеком. Она прекрасно пела – в церковном хоре баптистской церкви. Мне хорошо запомнился её любимый псалом «К неземной стране путь указан мне». Когда я был совсем маленьким, то не мог разобрать всех слов, и мне слышалось: «К неземной стране путь у казане...» Однажды я даже заглянул в стоявший на огне казан (котелок), чтобы своими глазами увидеть, что там скрывается за путь, о котором так часто поёт мама... Так, можно сказать, с самого детства у меня начались духовные искания!
Когда началась война, мне было семнадцать лет. Немцы быстро продвинулись вглубь советской территории и к осени 1941 г. дошли до наших мест. Справедливости ради нужно сказать, что оккупационные власти разрешили верующим людям вновь собираться в своих прежних молитвенных домах. Так было и в Синельниково. В начале 1942 г. я решил посвятить свою жизнь Господу Иисусу Христу и начал проповедовать в общине. В нашем городке, как и во многих других местах, фашисты расстреливали евреев. Одного моего одноклассника убили только из-за его национальности. Перед самой смертью мне удалось рассказать ему о Господе Иисусе, и мы с ним вместе помолились с надеждой на вечную жизнь.
В сентябре 1943 г. Синельниково освободила Красная Армия, и меня сразу же направили на фронт. Множество новобранцев, пройдя несколько десятков километров пешком, были помещены на отдых в тесном бараке. Я смотрел на этих людей, безмерно уставших и боявшихся смерти, многие из которых были комсомольцами и не знали живого Бога, и вдруг услышал тихий внутренний голос: «Спасай взятых на смерть!..» У меня с собой было маленькое Евангелие, и вот я, держа его в руках, нерешительно встал на самом видном месте в бараке и попросил разрешения почитать вслух. Перед лицом смертельной опасности все солдаты единодушно согласились слушать. Я читал им Евангелие несколько часов, до глубокой ночи, а потом мы вместе молились... И, казалось, Сам Господь пребывал в том убогом бараке. – Что же было затем? – На следующий день утром один из офицеров, узнав о моей проповеди, со злостью пообещал мне, что меня расстреляют. В тот же день я был арестован, но никакого страха не испытывал. Бог дал мне силы проповедовать другим арестантам, бывшим со мной в одной камере, и даже тем солдатам, которые нас охраняли. Но следователь отобрал у меня Евангелие и всячески угрожал мне.
– А страшно было, когда вас вели на расстрел? О чём вы думали тогда? – Не знаю, почему, но совсем не было страшно. Я думал о том, что наконец-то отправляюсь к моему Господу. Альвина Закиевна (жена): Сколько я знаю Леонида Васильевича, он никогда ничего не боится. Так было раньше, и такой же он сейчас. Если необходимо, Леонид Васильевич и сегодня скажет любому, что по-христиански нужно сказать, не взирая на лица... – Затем меня привезли в штаб нашей воинской части и передали новому следователю. Тот сильно давил на меня, угрожая пистолетом, и сам сочинил за меня обстоятельные признательные показания, будто бы я, кроме проповеди Евангелия, ещё и всячески восхвалял жизнь в Германии. Подготовив дело, следователь передал его в военный трибунал, а там вопросы, как известно, решались быстро... Когда пришло время, я и на суде открыто свидетельствовал о Боге. Следователь был уверен, что за такую дерзость мне теперь точно вынесут смертный приговор. Во дворе уже ждала и расстрельная команда. Однако среди судей оказалась одна, внешне строгая женщина, в сердце которой возникло тайное желание защитить меня. Когда судьи вышли на совещание, то из их комнаты слышались крики, они долго не могли прийти к согласию, наконец, вернулись в зал, раскрасневшиеся. Тогда и выяснилось: эта женщина настояла на том, чтобы мне дали десять лет лагерей. Следователь был явно обескуражен. А я не удержался и напоследок сказал ему прямо в глаза: «Кто роет яму другому, тот сам туда угодит!» Следователь побледнел. Когда меня уводил конвой, то женщина-судья, спасшая меня, ободряюще сказала: «Жив будешь, Алёшка, не унывай!» И я прославил Господа! – Для тех лет вы, действительно, вели себя очень смело. А как вам удавалось сохранить человеческое достоинство в сталинских лагерях? – Осенью 1943 г. меня привезли в харьковскую тюрьму и поместили в крохотную одиночную камеру, на полу которой всегда стояла вода. Первую ночь мне пришлось провести на ногах. Кормили в той тюрьме под стать окружающей обстановке – отвратительно пахнущей баландой. Но Господь помогал мне, давал удивительную бодрость духа.
Но вот однажды утром вызывает меня к себе начальник снабжения нашего лагеря, человек сильный и властный. Я едва доплёлся до его дверей. И вот этот человек с состраданием посмотрел на меня и неожиданно спросил: «Мне сказали, что ты верующий, это правда?» Я отвечаю: «Да!» И тогда этот начальник, убедившись, что нас никто не подслушивает, сказал: «Всю ночь сегодня я не мог заснуть. Господь мне велел найти в лагере брата по вере... И вот, кажется, я тебя нашёл!» Тогда мы с ним вместе возблагодарили Господа Иисуса Христа. В руках у него, как у Иосифа в Египте, были все материальные ценности лагеря. Он меня тут же отправил в баню, одел в лучшую лагерную одежду, выдал целую пачку талонов на питание в столовой. Так Господь протянул мне сильную руку помощи в минуту крайней нужды. – Александр Солженицын упоминает, что у вас в лагере было Евангелие... – Мне очень хотелось иметь Священное Писание, и я написал матери письмо, в котором попросил, чтобы она прислала мне небольшую посылку, спрятав в ней хотя бы несколько страничек из Библии. Мама выполнила мою просьбу и прислала мне немного продуктов, завернув их в листочки, на которых была напечатана Книга Иова. При проверке посылки никто на это не обратил внимания. А я с радостью расправил драгоценные листочки и надёжно спрятал их в щель между досками над своими нарами. Немного позднее я подарил Книгу Иова братьям из соседней зоны, а сам вымолил себе у Господа целую Библию (небольшого формата). Мама прислала её мне в следующей посылке. Я много об этом молился, и у меня при проверке Библию не забрали! Это было ещё одним чудом в моей жизни. Позднее мы узнали, что Сталин немного изменил отношение к религии, и это постепенно стали чувствовать даже зэки.
– Леонид Васильевич, расскажите, пожалуйста, о вашем знакомстве в лагере с Солженицыным. При каких обстоятельствах это произошло? – В повести «Один день Ивана Денисовича» все действующие лица – реальные, не придуманные. Ивана Денисовича Шухова мы называли в лагере Жорой, он был из Алма-Аты, и мы с ним очень подружились. Перед освобождением из лагеря я подарил ему мою Библию, читая которую он уверовал, а вместе с ним уверовала затем и вся его семья. Спустя годы мне довелось побывать у них в гостях в Алма-Ате, это была замечательная встреча уже не только бывших заключённых, но и братьев по вере!
– А в каком году вы впервые прочитали повесть «Один день Ивана Денисовича»? Альвина Закиевна: В том-то и дело, что до начала перестройки мы только слышали об этом произведении, но не читали. Как-то мы услышали по «Голосу Америки» об Алёшке-баптисте, и тогда поняли, что речь идёт о Леониде Васильевиче. А прочитали мы повесть, наверное, в 90-х годах. – Можно узнать, что было с вами после освобождения из лагеря? – Меня освободили досрочно, в 1952 г., за «ударную» работу на воркутинской шахте. Мне тогда исполнилось 28 лет. Просматривая мои документы перед освобождением, начальник лагеря удивлённо сказал: «Тебя посадили в 19 лет! Когда же ты успел так много навредить советской власти?» Тогда я ему коротко изложил историю моей жизни, не утаил и того, что верую в Бога. И вновь Господь коснулся начальственного сердца. Он мне сказал, что собирался отправить меня в ссылку куда-нибудь в Сибирь, но есть у него одно хорошее место в «тёплых краях», вблизи Майкопа, и он решил отдать это направление мне. Я поблагодарил Бога и поехал в Майкоп.
А на работе меня невзлюбил парторг, хотя я всегда трудился честно. Шахта наша носила имя Ленина, на ней было множество бригад коммунистического труда, а тут среди политически грамотных товарищей затёрся такой сомнительный человек, как я! И придумал парторг, как со мной расправиться. Собрал однажды наш трудовой коллектив и поставил меня перед выбором: либо я отрекаюсь от Бога, и тогда продолжаю работать на прежнем месте, либо меня с нашей передовой шахты немедленно увольняют. Я молча стою, а рабочие между тем за меня начинают заступаться и всё сильнее критиковать самого парторга. Но тот был очень важным, подвыпившим и непреклонным. Его план был, несомненно, согласован с вышестоящим начальством.
А через несколько дней я узнал: не меня сняли с должности, а парторга! И отправили его работать в забой, простым шахтёром, побросать уголёк лопатой… «Если бы я знал, что у него такая рука наверху, то никогда бы не тронул!» – передали мне слова позднего «раскаяния» бывшего парторга. «О, да, у меня наверху рука действительно очень сильная!» – согласился я и вновь прославил Господа. – Леонид Васильевич, а как у вас складывались отношения с КГБ? – Помню, в брежневские времена начальство на работе мне задало трудный «политический» вопрос, который можно было бы связать с темой КГБ: «Как ты, Светлов, относишься к советской власти?» Десятки людей тогда смотрели на меня и ждали ответа. Я мысленно помолился и сказал: «Можно я отвечу вам народной поговоркой?» Мне кивнули в знак согласия. «На то щука в реке, чтобы карась не дремал...» – ответил я. «Что-то нам непонятно... Поясни!» – потребовало начальство. «Я благодарен Господу за советскую власть, – сказал я совершенно искренне, – потому что вы не даёте нам, верующим, духовно засыпать! А это очень важно». Посмеялись тогда надо мной начальники и отпустили.
– Леонид Васильевич, сколько у вас с супругой детей и как вы их воспитывали? – Милостью Божьей, у нас четверо детей: сын и три дочери. Одна дочь на небесах у Господа. Скажу искренне: я виноват перед детьми, потому что уделял им очень мало времени. Служение в церкви было на первом месте. Но благодатью Божьей все наши дети выросли верующими и сейчас служат Ему. Если мы будем верными Иисусу Христу, Он никогда не оставит и наши семьи!
– Большое спасибо за интервью! Вы удивительно светлый человек, под стать своей фамилии... Беседовал Константин ПРОХОРОВ, © Текст и фото: «Международная христианская газета»
Источник: Блог Андреаса Патца, главного редактора Международной Христианской Газеты
Количество просмотров 4099
Комментарии ВКонтактеКомментарии Facebook |
|
COPYRIGHTS 2009-2024 Все права защищены | Разработка сайта – WebRassvetПри частичной или полной перепечатке материалов портала, ссылка на word4you.ru обязательна |