7 мессианских принципов толкования Писания

Писания, которые, как мы верим, состоят из Ветхого и Нового Заветов, являются одной книгой. Библия — это книга, оказавшая наибольшее влияние в истории человечества. В конце концов, основания западного мира опираются на эту книгу. Но как нам понимать и интерпретировать Писания? Зависим ли мы от других людей, таких как раввины или пасторы, в толковании его для себя? Возможно, существует какое-то мистическое, сокрытое и передаваемое устно учение, которое нужно нам для правильного понимания текста?

На протяжении всей истории, особенно когда у обычных людей был ограниченный доступ к Библии (если он вообще был), религиозная элита часто вырывала стихи из контекста для продвижения своих личных идей во имя Бога. Это в конце концов привело к тому, что многие люди отвергли всё Писание, равно как и самого Бога.

Хорошим примером этого является работорговля — рабство, которое основывается на расовой принадлежности. Многие использовали Писание для того, чтобы защищать или даже поощрять работорговлю. Но, по иронии судьбы, те, кто боролся за отмену рабства, также основывали свои аргументы и действия на Библии, и на этот раз их толкование было правильным. Другими словами, то, как мы подходим к библейскому тексту, то, как мы смотрим на содержание Библии, и то, как мы толкуем текст, напрямую влияет на то, как мы понимаем Бога: Его волю и Его планы, и, как результат, то, как мы воспринимаем мир.

В течение тысяч лет еврейский народ, как и миллионы других людей по всему миру относились к Писанию как к Божьему Слову. Другими словами, считали, что Писания были вдохновлены Святым Духом. Фактически, сама Библия так говорит о себе.

Царь Давид называет Тору «повелениями Господа» (Пс. 18:9).

Пророк Даниил называет её «словом Господним» (Дан. 9:2).

А апостол Павел пишет в Новом Завете, что «всё Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2 Тим. 3:16-17).

С одной стороны, это настолько особенная книга, что она стала самой популярной книгой в мире. Но, с другой стороны, люди не всегда понимают её или даже не хотят понимать её. Итак, как же мы можем толковать и понимать Писании.

Если честно, то любой текст, написанный три тысячи лет назад, нелегко толковать. Тем более, когда речь идёт о чём-то, написанном сорока разными авторами в течение периода в полторы тысячи лет.

Это означает, что хотя Писания и довольно близки нам, они также и очень далеки от нас.

Во-первых, между нами есть хронологический разрыв: Прошло так много времени, и у нас нет больше прямой связи с автором... мы не можем спросить: «Эй, Моисей, а что ты имел ввиду под ‘треугольной телицей’?» (речь о выражении עֶגְלָה מְשֻׁלֶּשֶׁת, эгла мэшелешет из Быт. 15:9, что переводится как «трёхлетняя телица», но данное прилагательное также переводится как «тройная, треугольная»).

Во-вторых, культурный: Выражения и их значения изменились. Например, кто такие «фарисеи»? Сколько стоит «талант»? И что символизировали в древние времена животные, такие как овцы, крокодилы, львы или змеи? Часто культурный контекст полностью меняет всю картину. Например, апостол Павел пишет в Коринф, что способность совершать сверхъестественные действия, но без любви, подобна звуку меди звенящей (гонга) или кимвала звучащего. Вам нужно знать о ритуалах в языческих храмах, которые происходили в Коринфе, а также в римском театре, чтобы полностью понять, о чём именно Павел говорит в этом отрывке.

В-третьих, географический: Решили ли мы наконец, где именно находится гора Синай? И где, по нашему мнению, была расположена Месопотамия?

В-четвёртых, семантический: Ветхий и Новый Заветы написаны на библейском иврите, арамейском и греческом языках. Хотя мы и знаем, как говорить на современном иврите, он отличается от библейского иврита, в котором есть грамматические и синтаксические правила, которые не всегда легко понять. Более того, за тысячи лет изменились значения многих слов.

В-пятых, литературный: Просматривая текст, мы не всегда способны распознать различные литературные стили, такие как притчи, загадки и параллели, и конечно же такие тонкости, как иронию, сарказм, цинизм, цитирование и так далее. Кроме того, есть и другие пробелы и проблемы в понимании библейских текстов. Рассмотрим несколько принципов библейской герменевтики (толкования), которые помогут нам понять Писание и правильно истолковать его.

Принцип #1: Писания толкуют сами себя

В большинстве случаев, величайшим экзегетическим источником для Писания являются сами Писания.

Другими словами, в противовес мнению раввинов, нет необходимости в какой-то мистической, устной Галахе (еврейском законе или ритуале), содержащей истинное и сокрытое значение записанной Торы. Нет, Писания способны толковать сами себя. Этот принцип называется «внутрибиблейское толкование».

Пример внутрибиблейского толкования — это когда одна книга ссылается на другую книгу и толкует её. Например, в Новом Завете есть больше тысячи ссылок и прямых цитат из Ветхого Завета. Но эта концепция работает и внутри Ветхого Завета. Ветхий Завет также толкует сам себя. Например, в Бытии Бог говорит змию:

«И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем её; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту». (Быт. 3:15)

Новый Завет толкует этот стих как мессианское пророчество о победе Мессии над змием, олицетворяющем сатану. Однако, Раши, средневековый комментатор, утверждал, что этот стих говорит о вражде между людьми и змеями. Как же нам узнать, кто прав?

Пускай Ветхий Завет толкует сам себя! Давайте посмотрим в книгу Исаии. В своём видении о последнем времени и окончательной победе Мессии Исаия ссылается именно на этот стих из книги Бытие:

«Волк и ягненок будут пастись вместе, и лев, как вол, будет есть солому, а для змея прах будет пищею: они не будут причинять зла и вреда на всей святой горе Моей, говорит Господь». (Ис. 65:25)

В своём описании мира между человечеством и животными Исаия говорит о том, как всё было изначально для человека в Эдемском Саду, до грехопадения. И когда он пишет: «а для змея прах будет пищею», очевидно, что он ссылается на проклятие змея из Бытия:

«Ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей». (Быт. 3:14)

Пророк Исаия не ссылается на проклятие змея из 3-й главы книги Бытие как на описание вражды между людьми и змеями, но как на мессианское пророчество, которое описывает окончательную победу Мессии над змеем. В таком случае Исаия поддерживает новозаветнее толкование, а не толкование Раши.

Другой пример внутрибиблейского толкования — это «повторяющаяся» история. Например, в пророчестве о рождении Исаака в 17-й главе книги Бытие имя Исаака («он засмеётся» на иврите) происходит от смеха Авраама. Но в 18-й главе его имя происходит от смеха Сары. Стоит задать себе вопрос: какой смысл в двух историях об одном и том же имени? Сопоставление этих двух историй создаёт картину симметрии между Авраамом и Сарой, а 21-я глава связывает эти две истории воедино.

Ещё один пример внутрибиблейского толкования — это «отражение истории». Другими словам, когда есть явное сходство между сюжетами двух историй и когда в историях встречаются редкие выражения, которых нет в других рассказах. Например, в историях Давида и Иосифа есть пятнадцать общих сюжетных линий. Более того, во всей Библии только Иосиф и Давид описываются как «красивые» (Быт. 39:6; 1 Цар. 16:12; 1 Цар. 17:42). Иными словами, между этими двумя историями есть как тематический, так и лингвистический резонанс. Это значит, что текст подталкивает нас провести сравнение между этими двумя личностями, чтобы ответить на вопрос: оправдает ли Давид ожидания как личность, подобная Иосифу, являющемуся прообразом Мессии? Давид, как мы все знаем, не соответствовал этим стандартам, поскольку он совершил прелюбодеяние и убийство. Кто бы ни читал Новый Завет, заметит, что сравнение Давида и Иосифа также применимо и к Иисусу. Подробнее об этих удивительных параллелях между Давидом и Иосифом вы можете прочитать в моей статье.

Другие примеры внутрибиблейского толкования:

• ключевые слова
• хиастические структуры
• заполнение пробелов
• связь между двумя смежными историями
• закон воздаяния и т.д.

Благодаря внутрибиблейскому толкованию мы можем позволить Библии толковать саму себя.

Принцип #2: Толкование текста в соответствии с замыслом автора и согласно его буквальному значению

Каждый текст имеет одно значение — то, которое задумал автор, когда писал этот текст. Следовательно, право определять смысл текста принадлежит не читателю, а автору. Наша задача — подойти как можно ближе к первоначальному замыслу автора. Толкование должно выполняться в соответствии с буквальным значением, другими словами, в соответствии с грамматическими и синтаксическими правилами данного языка.

Писания, которые являются богодухновенными, были написаны не для ангелов или инопланетян, а для людей. Когда мы пытаемся толковать Библию, нам нужно помнить, что, хотя Священные Писания актуальны, применимы и важны для всех нас, они были написаны не непосредственно нам, а скорее определённым людям в определённое время, на определённом языке и в определённом контексте, который был известен первоначальным читателям, о которых нам стоит что-то узнать. Следовательно, чтобы корректно понимать и толковать Писание, нам нужно знать, как функционируют библейские языки, а также семантику, грамматику, синтаксис, аналогии, жанровые типы и игру слов, которые использовались в то время, когда были написаны эти книги.

Когда мы осознаем, что у автора было особое послание для определённой аудитории, мы поймём, что Бог не пытался нас запутать или скрыть от нас тайные секреты в скрытых значениях текста. Другими словами, мы можем отказаться от раввинистического подхода к толкованию, который утверждает, что существует «семьдесят лиц Торы». Согласно этому подходу, вы можете взять стих из Писания и истолковать его семьюдесятью различными способами, даже если какие-то из этих толкований противоречат друг другу. Проблема раввинистического подхода к толкованию заключается в том, что, в отличие от академического подхода, мы получаем много различных толкований, некоторые из которых достаточно странные, без учёта первоначального намерения автора, который писал этот текст согласно с правилами библейского языка, в определённом контексте и для конкретной аудитории.

Возьмём, к примеру, 2-ю главу книги Бытие:

«Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел [их] к человеку, чтобы видеть, как он назовёт их, и чтобы, как наречёт человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему». (Быт. 2:19-20)

Для любого, кто читает этот отрывок, очевидно, что мысль, которую хотел подчеркнуть автор, не имеет ничего общего с сексуальностью. Однако еврейские мудрецы утверждали, на основании этого стиха, что Адам имел половую связь со всеми животными!

«Это поясняет, что Адам вступал в половую связь со всеми животными и зверями в поисках спутницы, и его разум был неспокоен, в соответствии со стихом: «но для человека не нашлось помощника, подобного ему» (Быт. 2:20), пока он не совокупился с Евой» (Вавилонский Талмуд, трактат Йевамот 63а).

Попытки найти или притянуть за уши все виды секретных и сокрытых значений в библейском тексте, используя гематрию, аллегории и драш (секретные толкования текста) на самом деле умаляют авторов текста, которые кропотливо трудились над тем, чтобы раскрыть Божье Слово ясным и понятным языком для первоначальных читателей.

Пророки Ветхого Завета и апостолы Нового Завета писали ясным языком, согласно грамматическим правилам используемых ими языков и в соответствии с правилами текстовой коммуникации, чтобы читатели читали, понимали и применяли эти слова соответственно. Поэтому, когда мы подходим к Писаниям как к Божьему Слову, мы также должны подходить к Писанию так же, как к любому другому историческому документу. Другими словами, исходя из того, что посредством методичного чтения текста и с помощью других полезных средств, таких как словари, справочники по синтаксису и грамматике, атласы и другие справочники, мы можем подойти ближе к изначальному замыслу автора, и в результате быть способным «услышать» Божье Слово.

Принцип #3: Каждый библейский текст нужно интерпретировать в соответствии с его литературным жанром

Когда в конце выпуска новостей синоптик говорит, что завтра солнце сядет в 20:20, то это конечно же речевой оборот. Это выражение, которое метафорически описывает то, как люди видят мир. В конце концов, с точки зрения науки, солнце на самом деле не «садится», но это выражение всё же можно использовать. Почему? Потому что мы распознаём и понимаем это как речевой оборот.

Когда мы слушаем песню, в которой певец поёт о своей «пылающей любви», мы понимаем, что это поэтическое выражение. Но, когда мы читаем кулинарную книгу, где нам сказано «поджарить» мясо, мы знаем, что в этом случае данное слово имеет буквальное значение. (Речь об англ. слове burn, которое значит и «пылать», и «жарить» — прим. пер.) Точно так же в Писании используются разные литературные типы речи, потому что Бог говорил с людьми через других людей языком этих людей. Следовательно, нам нужно попытаться распознать литературный жанр, с которым мы имеем дело.

Другими словами, нам нужно распознать, является ли стих или предложение, которое мы пытаемся понять, частью повествования, набором заповедей, песней, пророчеством, и т.д.

То есть, значение предложения, абзаца, главы и даже всей книги имеет прямую корреляцию с конкретным литературным жанром, в котором оно написано. К сожалению, из-за влияния религии мы все привыкли рассматривать Писания как длинный список законов, ритуалов и заповедей. Но истина в том, что Закон составляет только малую часть, в то время, как повествование, например, занимает 43% всего Писания. Если мы не знаем, как распознать литературный жанр текста, мы не сможем правильно истолковать этот текст, будь то целую книгу или несколько стихов.

Например, в Бытие сказано:

«Молодой лев Иуда, с добычи, сын мой, поднимается. Преклонился он, лёг, как лев и как львица: кто поднимет его?» (Быт. 49:9)

Этот стих относится к песне. Песня — это литературный жанр, в котором используются витиеватый язык, метафоры и ритм. Чтобы понять этот стих, нам нужно истолковать выражение «молодой лев Иуда» как поэтическую метафору, а не как реалистическое описание в повествовании. То есть, Царь из колена Иуды — на самом деле не молодой лев.

Давайте посмотрим на другой пример из книги Бытие, где сказано:

«Потому что помышление сердца человеческого — зло от юности его». (Быт. 8:21)

Если бы это было взято из учебника по природоведению, мы бы могли подумать, что в подростковом возрасте мышцы сердца человека портятся, то есть болеют. Но мы знаем, что это не учебник по природоведению, и что эта фраза является метафорой, которая означает, что мотивы человеческого сердца эгоистичны.

В книге Исход сказано, что Бог «милосердый, долготерпеливый и многомилостивый», где «долготерпеливый» на иврите — אֶרֶךְ אַפַּיִם (эрех апаим) — «длинноносый». Конечно же, Моисей имел ввиду не буквальное значение фразы, что у Бога действительно длинный нос, а использовал символический язык, в котором это выражение означает «терпение».

Точно так же в Новом Завете, когда Иисус говорит: «Я есмь лоза, а вы ветви» в Ин. 15:5, Он не имеет ввиду, что Он и Его ученики — растения.

В книге Осии Бог предупреждает детей Израиля: «Дабы Я не разоблачил её донага и не выставил её, как в день рождения её» (Ос. 2:3). Значит ли это, что Бог разденет детей Израиля, как будто они младенцы? Конечно же, это аллегория, предназначенная для предупреждения детей Израиля о будущем наказании. Однако, когда Бог приказывает Гедеону: «Кто будет лакать воду языком своим, как лакает пёс, того ставь особо» (Суд. 7:5), из контекста очевидно, что Божье повеление было не образным выражением и не метафорой, а повелением, которое нужно было воспринять в буквальном смысле.

Принцип #4: Почти каждое слово имеет более широкое семантическое поле, включающее более чем одно значение

Один из наиболее важных принципов любой формы общения — это особый контекст, в котором происходит это общение. Контекст может изменить значение слова, стиха или даже целой главы.

контекст которых — целое предложение,

контекст которого — целый абзац,

контекст которого — целая глава,

контекст которой — набор глав,

контекст которого — целая книга.

Суть в том, что значение каждого текста, от отдельного слова до целой книги, должно интерпретироваться в соответствии с контекстом.

Например, возьмём фразу «big shot». Если я попрошу вас дать определение этому словосочетанию, вы скажете мне, что всё зависит от контекста. Это может означать и выстрел из оружия, но в другом контексте также может описывать Кристиано Роналдо («большая шишка, важная персона») в футболе. Так откуда же нам знать, какое значение этого выражения в данном предложении? Только по контексту.

Контекст определяет, говорим ли мы об оружии или о важном человеке, или и о том и другом одновременно, то есть о двойном значении. То же самое и в Ветхом Завете. Например, иногда понятие «лев» используется для описания сатаны, который рычит и ищет, кого поглотить. В других примерах «лев» используется для описания Мессии, «Льва из колена Иуды». Точно так же и в других местах Писания. Например, слово «день» имеет широкое семантическое поле в Торе, и мы можем понять его конкретное значение только по контексту, в котором это слово употребляется.

Слово «день» появляется много раз в начале книги Бытие, но на протяжении полутора глав оно принимает как минимум три значения.

В 5-м стихе 1-й главы сказано:

«И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один». (Быт. 1:5)

В первой части стиха слово «день» интерпретируется как «свет». Другими словами, часы, в которые светло. Но во второй раз, когда слово «день» появляется в этом стихе, оно интерпретируется как период времени, период в 24 часа, и даже эта интерпретация является предметом спора. А в Быт. 2:4 слово «день» интерпретируется как неопределённый период времени:

«Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время [ивр. יוֹם/йом — день], когда Господь Бог создал землю и небо». (Быт. 2:4)

Несмотря на то, что слово имеет несколько значений в Ветхом Завете, его конкретное значение определяется контекстом.

Тот же самый принцип, конечно же, применим и к Новому Завету. Например, греческое слово σώζω/созо может означать «спасение» или «сохранение». Обычно это слово подразумевает духовное значение, и на самом деле используется чаще в духовном смысле. Например:

«Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар». (Еф. 2:8)

Однако во многих других примерах это слово, созо, подразумевает не духовное спасение, а другое определение спасения, такое как не потерять свою награду в веке грядущем, или физическое значение — быть спасённым от угрозы, от смерти, врагов, опасности и болезни и т.д. Например, когда ученики Иисуса начали паниковать из-за сильного шторма, когда они вышли в лодке на средину Галилейского моря, они кричали Иисусу:

«Тогда ученики Его, подойдя к Нему, разбудили Его и сказали: Господи! спаси нас, погибаем». (Мф. 8:25)

Слова не просто могут иметь более одного значение, но иногда значение слов может меняться с течением времени. Слова могут иметь различные значения в различные периоды времени, особенно в различных культурах. Более того, обычно один автор использует определённое слово совершенно не так, как другой.

Например, сегодня мы все знаем значение слова «электричество»: физическое явление, связанное с присутствием и движением негативно заряженных частиц. Но что именно пытался сказать пророк Иезекииль, когда использовал слово «электричество» (חשמל/хашмаль) в Иез. 1:4? (в синод. пер. «сияние» — прим. пер.)

Ещё один пример — слово Элоhим («Бог» на иврите), или Элоах в единственном числе.

В Торе мы можем найти слово Элоhим, описывающее Бога Авраама, Исаака и Иакова. Но мы также находим это слово, используемое в отношении идолов:

«Не последуйте иным богам [Элоhим], богам [Элоhим] тех народов, которые будут вокруг вас». (Втор. 6:14)

Итак, когда говорится, что небеса и земля были сотворены Элоhим, о каком боге речь? О множестве идолов или о едином Боге? Мы находим ответ в контексте:

«В начале сотворил Бог небо и землю». (Быт. 1:1)

Слово «сотворил», бара, которое относится к слову Элоhим, стоит в единственном числе мужского рода. Если мы говорим о множестве богов, а не об одном, тогда это слово должно было бы стоять во множественном числе, барэу, а не бара в единственном. Хорошо, это вполне понятно. Но о каком боге мы говорим? Вавилонский рассказ о творении очень похож на историю сотворения в Ветхом Завете. Возможно, Моисей говорит об одном из вавилонских богов? Дело в том, что личность Элоhим ясно определена в этой главе, также как и во всей Торе.

Следовательно, когда мы толкуем один стих, нам нужно учитывать не только одну главу, но и всю книгу, в которой оно встречается. Всякий читающий Тору точно знает, о каком Элоhим говорит Моисей. Таким образом, мы не можем толковать небольшую часть книги, или даже отдельное слово или фразу, не принимая во внимание также и всю книгу.

Это подводит нас к следующему принципу.

Принцип #5: Контекст — нам нужно понимать часть в свете целого и целое в свете части

В толкованиях Библии важно интерпретировать части в свете целой книги и целую книгу в свете её частей.

Звучит непонятно? Подумайте, например, о фильме. Чтобы понять конкретную сцену фильма, нам нужно увидеть весь фильм, а иногда и более одного раза. Самая распространённая ошибка в толковании Библии — это толковать отдельный стих, не обращая внимание на то, как он соотносится с посланием всей книги, то есть игнорируя контекст.

Или, другими словами, стих никогда не стоит отдельно.

Вырывание отдельных стихов из контекста может быть обычным делом в драше (раввинистической библейской экзегезе), но это неприемлемо в мире библейских исследований. Таким образом, когда мы изучаем какой-то отрывок, мы всегда должны помнить о том, что на него нужно смотреть в свете стихов до и после него. Например, когда апостол Павел пишет:

«Всё могу в укрепляющем меня Иисусе Христе». (Флп. 4:13)

Мы можем ошибочно подумать, что он говорит, будто он может просто выйти и полететь, как Супермен, или поднять целый грузовик. Но когда мы знаем суть всего послания, то понимаем, что Павел имеет в виду.

Павел написал это послание, когда был узником в тюрьме. Его целью было поблагодарить людей в церкви в Филиппах за помощь, которую они оказали ему, когда услышали о его аресте. Другими словами, Павлово «всё могу» относится к его способности выстоять даже в трудные времена, во времена голода и нужды, и это потому, что его способность и сила приходят не от физической пищи, а от духовной мотивации, которую даёт Бог.

Поэтому, чтобы избежать неправильного понимания отрывка или определённого стиха из какой-то книги, нам нужно помнить, что у каждой книги есть основной сюжет, послание или идея, объединяющие отдельные части книги.

Главный вопрос толкователя должен заключаться в том, для кого и почему была написана эта книга?

Как же нам найти основную идею книги? Как и в случае с фильмами, книги в основном разделяются на три части: «введение», «основная часть» и «заключение». Обычно в начале книги мы находим введение и предысторию. Во введении мы можем найти тему или главные темы, главных действующих лиц и конфликт, требующий решения. Например, возьмём Тору. Главы с первой по одиннадцатую книги Бытие составляют введение к основной части Торы, а основная часть начинается с двенадцатой главы, с Божьего призвания Авраама. В этом введении, с первой по одиннадцатые главы, представлены основные темы: «благословение», «семя» и «завоеванием земли».

Мы также находим во введении главный конфликт: в результате решения Адама и Евы съесть запретный плод, благословение творения превратилось в проклятие, которое повлияло на все человеческие отношения — с Богом, друг с другом и даже с самой землёй. Вместо благословения — «проклята земля» (Быт. 3:17), «терния и волчцы произрастит она тебе» (Быт. 3:18). Вместо плодородия — «в болезни будешь рождать детей» (Быт. 3:16) А вместо наполнения земли — они изгнаны. Адам и Ева изгнаны из Эдемского Сада. И конечно же, вместо вечной жизни — смерть.

Остальная часть Торы ведёт нас к решению этой проблемы и к Божьему плану восстановления мира. В заключение книги мы ожидаем найти те же темы, которые видим в начале, во введении.

Например, Тора, которая начинается с «благословения», «плодородия» и «завоевания земли», заканчивается в 33-й главе книги Второзаконие благословением Моисея, в котором слова «благословлять» и «благословение» встречаются семь раз. В конце Торы Моисей видит детей Израиля плодовитыми и умножающимися после завоевания Обетованной земли.

Тора начинается благословением, семенем и завоеванием и заканчивается благословением, семенем и завоеванием, и эта структура даёт нам общую идею всей библейской истории и контекст, согласно которым мы можем продолжать толковать более мелкие детали.

И это лишь небольшая демонстрация библейского толкования.

Принцип #6: Нам нужно понимать каждую историю в свете её контекста во всём Писании

Писание — это не случайная компиляция не связанных между собою книг, собранных вместе. Наоборот, в каждую отдельную книгу вплетена единая сюжетная линия. Например, Тора заканчивается смертью Моисея в книге Второзаконие. Как начинается следующая книга — книга Иисуса Навина?

«По смерти Моисея, раба Господня, Господь сказал Иисусу, сыну Навину, служителю Моисееву...» (Нав. 1:1)

Другими словами, между книгами есть преемственность и взаимосвязь. Также и следующая за книгой Иисуса Навина книга Судей начинается подобным образом: бывший лидер только что умер, и история продолжается...

«По смерти Иисуса вопрошали сыны Израилевы Господа, говоря: кто из нас прежде пойдет на Хананеев — воевать с ними?» (Суд. 1:1)

Но на этот раз нового лидера не нашлось: «в те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд. 17:6).

Тем временем, однако, колено Иуды берёт бразды правления в свои руки и идёт на войну. Ответ на вопрос «Кто из нас прежде пойдёт» в Суд. 1:1 находится в следующей книге — 1-й Книге Царств. В этой книге наконец кто-то поднимается, чтобы представить детей Израиля в одной из самых известных историй Библии — истории Давида и Голиафа. Хотя последние слова Давида и его решение относительно местоположения Храма появляются в конце 2-й Книги Царств, именно в следующей книге, 3-й Книге Царств, рассказывается о его смерти и строительстве Храма. Другими словами, нет сомнения, что в буквальном смысле Ветхий Завет представляет собой одну непрерывную историю — целую историю, рассказанную в объединённом историческом сборнике книг. Историю, в которой все ожидают того же самого совершенного лидера, который обратит проклятие в благословение. Несмотря на различные призвания, пророки, прежде всего, видели в Духе того же самого Лидера и пророчествовали о Нём.

Даже хазаль, еврейские мудрецы, смогли понять и подытожить роль пророков следующим образом:

«Все пророки пророчествовали только о мессианской эре » (Вавилонский Талмуд, трактат Сангедрин 99а).

Если Ветхий Завет пророчествовал об этом мессианском лидере, ожидал и жаждал его, то Новый Завет, будучи продолжением Ветхого Завета, представляет нам того же самого предсказанного мессианского лидера — Иисуса.

Принцип #7: Мы должны толковать непонятное в свете понятного

Поскольку всё Писание является одной непрерывной историей, само собой разумеется, что более широкий контекст каждого стиха в библейском толковании — это всё Писание.

Это базовое знание подводит нас к важному принципу: если мы оказываемся лицом к лицу с запутанным или непонятным отрывком или стихом, нам нужно толковать его в свете понятных отрывков, которые касаются того же вопроса. Этот принцип не позволяет нам делать надуманные экзегетические выводы и абсурдные толкования на основании одного непонятного стиха. Этот принцип заставляет нас смотреть другие отрывки Писания, которые говорят более ясно на эту тему.

В заключение хочу отметить, что, хотя всегда полезно учиться у других людей и получать от них помощь, мы не должны зависеть от той или иной религиозной личности, которая бы толковала текст для нас. Скорее, Священное Писание толкует себя само.

Основные принципы, которые мы только что рассмотрели, помогут нам начать изучение библейских текстом самостоятельно. Мы можем толковать отрывок согласно намерению автора, ссылаться на буквальное (прямое) значение текста, толковать каждый текст в соответствии с его литературным жанром и, конечно же, принимая во внимание тот факт, что почти каждое слово имеет широкое семантическое поле, выходящее за рамки одного значения. Мы всегда должны понимать отрывок в свете его контекста: часть в свете целого и целое в свете части. Мы также должны стремиться к пониманию каждой истории в её контексте в свете всей Библии, и всегда толковать непонятное в свете понятного.

Перевод — Анна Иващенко для ieshua.org