Проблема в самом слове: «отступничество»

Владимир Путин на прошлой неделе ответил на 87 вопросов россиян в ходе прямого эфира, который продолжался в течение четырех часов. Рекордное время. Кто-то сравнил премьер-министра с Дедом Морозом, перед которым столпилась… только вот не ребятишки, а взрослые, прося «северного дедушку» обратить внимание на тот или иной вопрос суровой российской жизни. Во всем этом разговоре между премьер-министром и россиянами раскрывается во всей полноте патернизация сознания. Но дело не в этом. По вопросам граждан можно судить о характере и настрое самих людей. В данном случае, характер премьера нас не очень-то и интересует.

И на какие же вопросы отвечал наш премьер? Чем интересуются, прежде всего, россияне? Конечно же, был жесткий отбор поступивших вопросов. Но штаб по приему звонков и сообщений решил сфокусировать свое внимание на тех моментах, которые волновали умы наших сограждан в самой большей степени.

Скажем сразу: людей не интересуют проблемы духовные: этика, содержание телевизионных каналов, вопросы нравственности и, скажем, целомудрия нашей молодежи. Спрашивал народ, и отвечал премьер, только на вопросы социальные: пенсии, льготы, пособия, зарплаты и пр. И Бог с ней, с этой духовностью! М-да. Странно, что никто из восьмидесяти процентов «христиан», по-партизански просочившихся в ряды зевак у микрофона, также не осмелился задать Путину подобный вопрос. Все хотели получить от премьера новогодний сюрприз в качестве разрешения очередной бытовой ситуации. С любопытством заглядывая в мешок с подарками, они вытаскивали оттуда обещания о повышении пенсии, социальных заверений, субсидий и все в таком духе. Собственно, ничего в этом плохого нет. Но как всегда мы находим там определенные «сигналы».

И тут мне хотелось бы «защитить» самого премьера. На самом деле в нашем мире сегодня царствуют технологии пиара (PR – Public Relationship). А в политике это царствование по-математически и без преувеличения осуществляется в квадратном измерении важности. Как заверяет Владимир Владимирович, все поступившие заявления, пожелания и запросы, на которые он не ответил в прямом эфире, обязательно будут изучены его командой. И на них непременно отреагируют. Но не на все, конечно. Вопросы морали остались и останутся в стороне. Почему? Плохой премьер? Нет!

В действительности, Путину-политику дела нет до абортов, наркотиков и нравственного воспитания молодежи. Но не потому, что ему как человеку нет дела до этих вещей. Наверняка есть. Особенно Путину-отцу. Ведь у премьера есть дочери. И он желает им счастья. И, вообще, я лично у него не спрашивал. Просто странно, когда некоторые (особенно среди христиан и христианских руководителей) чуть ли не обвиняют Владимира Владимировича за то, что он не поднимает вопросов нравственности и этики. Однако согласно сегодняшним политическим установкам, никто из правящей элиты не станет выносить на повестку дня такие проблемы, до которых нашему народу просто фиолетово. Это их просто не интересует…

Другими словами, штаб Медведева или Путина в своих «обещалкиных» программах будет ориентироваться только на то, что интересно нам самим. А гражданам, как видно, подобные вопросы морали, вреда курения, жизни на Марсе – не интересны. Если жизнь на Марсе будет интересовать общественность, она будет интересна политику. И тогда со всей силы завращается спидометр общественного рейтинга. Поэтому Владимир Путин этих вопросов и не упоминает вообще. Все. Замкнутый круг. Как отметил один британский журналист, и на что обратил внимание епископ Даремский Том Райт, в этом мире политики играют роль рок-звезд, а рок-звезды играют роль политиков. Наш политический тандем запоет на политической эстраде о проблемах семьи, целомудрия, здоровья и духовности тогда, когда на эти концерты люди сами захотят бронировать места и покупать билеты. Что бы мы в этом случае ни понимали под словом «духовность». Т.е. все то, что не подразумевает сегодняшнего соблазнительное трио: власть, деньги и секс.

Но люди уже давно интуитивно поняли – в этом мире что-то не так. В одном современном ставшем бестселлером произведении популярного японского автора Харуки Мураками («Мой любимый Sputnik») есть диалог между двумя людьми, молодым человеком и девушкой Сумирэ. Сумирэ посчитала, что ее уход от наивысшей задачи своей жизни писать книги в угоду своей любовной блажи есть «отступничество». Затем они посвящают себя занимательному обсуждению того, почему она использовала именно это слово. Один из главных героев говорит:
– Возможно, проблема в самом слове – «отступничество». Ведь его сейчас никто не использует. Какое-то старомодное, что ли. В общем, вышло из употребления. Может, где-то и сохранились общины, коммуны, где люди еще так говорят. Я точно не знаю.

Да. Возможно, вопросы этики, долга, морального кодекса, семейных ценностей и, кстати, отступничества сохранились где-то в коммунах. Типа, баптистских. Ну и не только, конечно. Слово это старомодное, на которое не будет обращать внимание ни один политический маркетолог. И также можно сказать, что людей не интересует слово «верность» и «посвящение», которые подразумевают определенное усилие над собой и верность имеющимся идеалам. Идеалы, которые уже не умещаются в постмодернистском и одновременно пост-тоталитарном сознании наших граждан.

Есть такая притча, в которой Иисус встречается с сатаной после прочтения Нагорной проповеди (Ев. Матфея. 7:13-14). Лукавый упрекает Мессию: «Зачем Ты так напрягаешься? Работаешь, учишь, наставляешь, а за Тобой в результате последуют только двенадцать учеников! А один даже отступит от Тебя. За мной же следуют миллиарды!» На что Христос ему отвечает: «Это так. Правда, вот, Я веду в гору, а ты – с горы».

Виктор Шленкин, "Баптисты Петербурга"