Эвтаназия: сострадание или контроль?

В Канаде заголовки пестрят темой “помощи в суициде”. Новое либеральное правительство рассматривает легализацию эвтаназии, которая даст нации «право» прерывать жизнь других людей. В свете этого мы предлагаем статью Гордона Диксона, пастора баптисткой церкви «Calvary», город Финдли (штат Огайо).

В нашем цивилизованном обществе куда ни посмотришь, тема эвтаназии занимает центральное место. Джек Кеворкин – печально известный под прозвищем «Доктор Смерть» – отбывает наказание в Мичиганской тюрьме. Он помог уйти из жизни 69 пациентам. Врачи голландского города Гронингем предложили политику «свободного убийства новорожденных». Питер Сингер – профессор биоэтики Принстонского университета – оправдывает эвтаназию, проводя различие между человеческой жизнью и индивидуальностью. Фильмы “Море внутри” и “Малышка на миллион”, получившие Оскара, активно продвигают идею эвтаназии.

Какие изменения происходят в обществе в этом контексте? Современное движение “право на смерть” породило термин «эвтаназия», который буквально означает “благая смерть”. Затем оно объединило эвтаназию с состраданием, приправив его слоганом “право достойной смерти”. Теперь пропаганда “благой смерти” стала прикрытием фактического поощрения обычных суицидов, суицидов с помощью врачей и убийства новорожденных. Эвтаназия продвигает идею “контролируемой смерти”.

Те, кто придерживаются абсолютных библейских истин и противостоят движению эвтаназии, должны в жизни практиковать то, о чем проповедуют. Им следует демонстрировать контроль над смертью не в плоскости “достойной смерти”. Верующие должны являть библейское сострадание умирающим. Христиане смогут добиться большого влияния на общество, практикуя сострадание в библейском понимании, отвергая тот контроль над смертью, который узурпирует власть Бога.

Жизнь и смерть

Эвтаназия  – это, скорее, “богоподобный” контроль, чем искреннее сострадание. Эвтаназия практиковалась столетиями, но современные технологии заставляют общество переосмысливать ее  ценности. Те инструменты, которые используются для лечения болезней и продления жизни людей, теперь стали средством манипуляций, разрушающим моральные устои. Чтобы продвигать ценности “права на смерть”, защитники начинают давать новые определения жизни и смерти. Физическая смерть, которая всегда понималась как прекращение деятельности органов и тканей (с последующим их разложением), необходимой для поддерживания жизни, теперь приобретает новое значение. Например, появилось понятие “смерть мозга”. Эту “смерть” устанавливают специальные приборы, отображающие деятельность мозга. Новое содержание приобретает и понятие “жизнь”. С точки зрения эвтаназии, “жизнь” – это нечто большее, чем “просто выживание”. Теперь учитывается и “качество” (хорошее) жизни. Такое искаженное понимание жизни служит оправданием убийства немощных людей и даже новорожденных детей с серьезными дефектами. Например, по мнению профессора Сингера, “нужен 28-дневный период после рождения, после которого младенца следует считать обладающим правом на жизнь, как и все прочие люди”. Это не сострадание к жизни, но презрение к ней. Куда такие «ценности» приведут наше общество? Они лишат нашу цивилизацию подлинного права на жизнь!

Идем по следам Голландии?

Именно такого рода мышление привело недавно к появлению так называемого Гронингенского Протокола в Голландии. Речь идет об узаконенной формальной процедуре, позволяющей убивать младенцев с серьезными патологиями в университетской больнице города Гронинген – младенцев, которые испытывают непереносимую боль, с безнадежным диагнозом  и прогнозируемым ужасным  качеством жизни, сопряженной с постоянными страданиями. Но кто решает, какие страдания   являются «непереносимыми»? Очевидно, каждый начинает делать то, что “кажется справедливым в его глазах”. Недавние сводки новостей показали, что многие голландские врачи уверены: на каждое регистрированное убийство младенца приходится пять нерегистрированных убийств. Это потому, что “фактически каждая директива, установленная в Голландии для регуляции эвтаназии, безнаказанно изменяется или вообще нарушается”. Герберт Хендин показал, что “Нидерланды пришли от суицида с помощью врачей к эвтаназии; от эвтаназии для людей смертельно больных – к эвтаназии для людей хронически больных; от эвтаназии физических болезней – к эвтаназии психических болезней; от добровольной эвтаназии – к недобровольной («без явных признаков желания пациента»)».

Контроль или сострадание?

Последние два десятка лет защитники эвтаназии в США ведут дискуссию в рамках “прав личности”. Сейчас очень модно во многих аспектах общественной жизни утверждать, что желания и потребности людей являются основанием для «получения права». Постоянный акцент на получении прав создает  впечатление, что человек не бывает “не-прав”. В действительности же, подобные новые дефиниции есть не что иное, как попытка заменить Самого Бога. Они исходят из желания добиться “богоподобного” контроля и выражают идею поклонения себе. Ключевыми моментами здесь есть контроль и выбор (когда, где и как умирать), желание избежать физической и эмоциональной боли в процессе умирания. Такое самоопределение есть поклонение “всемогущему и всезнающему себе”. Такое стремление занять место, принадлежащее Суверенному Богу, ставит человечество на скользкий путь саморазрушения.

Движение за “право умереть” предполагает высокомерный “богоподобный контроль”, позволяющий убивать пациентов, отбросив всякую жалость. Сторонники контролируемой смерти стараются прикрыть свое смертельное оружие бархатной скатертью сострадания. Но пришло время сбросить эту скатерть. Является ли проявлением сострадания “достойная смерть”? Давайте рассмотрим этот вопрос.

Эвтаназия – акт презрения к жизни, а не сострадания. «Сострадание» буквально означает “страдать вместе”. Легализация эвтаназии – когда мы нетерпеливо подталкиваем больного к смерти – есть проявление эгоцентричного контроля.  Врач, предлагающий пациенту эвтаназию как наилучшее решение (принятая в Голландии практика), и родственники пациента, с готовностью хватающиеся за такую возможность, создают серьезное давление на больного. Они как бы говорят ему: “Тебе не стоит дальше жить”. В таких случаях мы имеем дело не с независимым мнением пациента, не с его «правом на смерть», но с волею врача и родственников, с их «правом» влиять на пациента, жизнь которого стала для них бременем или утратила ценность в их глазах. В такой ситуации пациент часто оказывается жертвой “завуалированного террора”. Это – принуждение, а не сострадание. Это – попытка стать на место Бога в вопросе жизни и смерти, которая, к тому же, приводит врачей на опасную дорожку.

Божий контроль

Христиане отвергают «богоподобный» контроль и настаивают на Библейских абсолютных истинах и стандартах. Внебиблейские аргументы против эвтаназии в лучшем случае расплывчаты и мягки. Подобно тому как строители месят раствор для сооружения крепкого фундамента, христиане вовлекаются в дискуссию об эвтаназии на фундаменте библейских абсолютов: Бог сотворил человека по образу Своему (Быт. 9:6); все люди принадлежат Богу (Иез. 18:4), потому что Он – Источник всему; мы Им живем; Он – суверенный Господин всей вселенной (Рим. 11:36). Эти тексты есть надежное основание для концепции святости жизни. Проблемы же человеческого тела являются прямым следствием проклятия, которое, в свою очередь, стало результатом бунтовщической попытки установить “свой контроль” (Быт. 3:17-19). Наш Великий Врач сражался с болезнями и смертью, как и мы в наше время. Его уникальное величие проявляется даже в болезнях и несчастьях (Ин. 9:1-3; 2 Кор. 12:1-10). Его слава однажды явится в воскресении нашего тела (1 Кор. 15:51-57).

Бог все контролирует от начала до конца. Библия открывает нам, что те, кто совершали суицид (такие, как Саул, Ахитофел, Замврий и Иуда), показывали этим, что сами контролируют срок своей жизни. В отличие от них, такие, как Иов и Самсон, хотя и желали смерти, тем не менее вручили себя в руки Бога. Библейские абсолюты ведут нас к тому, что бывший президент Джордж Буш назвал “презумпцией жизни”. Однако тех, кто придерживаются библейских абсолютов, часто обвиняют в недостатке сострадания. Как следует отвечать на такое обвинение?

Христианское сострадание

Христианское сострадание (в библейском смысле) всегда играло большую роль в обществе. Мы “носим бремена друг друга” и этим исполняем Христов закон (Гал. 6:2). Когда мы помогаем безнадежно больным пройти путь до конца, этим являем верность нашего Искупителя.

Есть ли у христиан способ показать святость жизни и ее ценность, когда жизнь подходит к концу? Да. Есть большой смысл в том, чем занимается современное «движение хоспис». Само слово «хоспис» синонимично «облегчению боли», особенно если это делается квалифицированно. Те, кто придерживаются библейских абсолютов, могут продемонстрировать сострадание к безнадежным больным активной помощью в использовании новых техник смягчения боли. Как говорит Дэвид Кандифф, “отсутствие среди медицинских работников навыков паллиативной помощи приводит к субоптимальному уходу за подавляющим большинством безнадежно больных и у некоторых медиков вызывает желание скорейшей смерти для страдающих пациентов”.

Кроме того, президентская Комиссия по изучению этических проблем в медицине и биомедицине “указывала в своем отчете в 1983 году, что чрезмерная боль у пациентов, различные виды дискомфорта и чувство беспокойства – это почти всегда результаты неадекватного лечения, а не неадекватной этики”.  Это означает, что движение сторонников эвтаназии в своих попытках занять место Бога, скорее, стремится просто убить больных, вместо того чтобы подчеркивать важность другой альтернативы: адекватное лечение и сострадательная забота. И они еще называют это “достойной смертью” или “благим убийством”! Как “достойно” это выглядит, когда врач, который обязан лечить и заботиться о пациенте, фактически убивает его или предоставляет ему все необходимое для самоубийства!

Защитники эвтаназии иногда признают слабость своей позиции. Один активный сторонник эвтаназии как-то сказал одному известному религиозному лидеру, что «только активное “движение хоспис” в контексте сильного религиозного акцента на святости жизни может значительно уменьшить необходимость эвтаназии». Как свидетельствуют некоторые недавние сигналы, даже в Голландии «движение хоспис» может иметь серьезный успех.

Есть также другие вопросы, которые следует затронуть в контексте эвтаназии. Но их практически невозможно рассмотреть в этой небольшой статье. Разумеется, бывают случаи, когда неправильным будет использовать все экстраординарные меры для поддержания жизни человека еще на день или два только потому, что для этого существуют технические возможности. С одной стороны, многие изменяют определение смерти и жизни. С другой стороны, следует изучить, что такое  «обычное» лечение, а что такое «экстраординарное». Сколько времени нужно поддерживать жизнь в теле с помощью трубки, дающей питание и воду, когда нет надежды на выход человека из комы? Было бы весьма полезным услышать мнение на этот счет тех врачей, которые придерживаются библейских позиций.

Одно ясно: христиане будут иметь большое позитивное влияние на общество, практикуя библейское сострадание вместо “богоподобного” контроля над жизнью и смертью. Движение сторонников эвтаназии в своем безумном стремлении узурпировать место Бога отвергает подлинное сострадание. Когда же мы “страждем со страждущими”, тогда, проявляя искреннюю заботу о пациентах на библейском основании, несем этому миру хорошее свидетельство о Господе жизни.

Голос Истины по материалам Proclaim and Defend