Авраам Линкольн: путь веры.

Величайшего американского президента Авраама Линкольна часто представляют как религиозного скептика, деиста или даже фаталиста. Однако….

Однако один ученый уверен, что внутренний конфликт (из-за меланхолии) и попытки Линкольна понять Бога в дни ожесточенных сражений и в период страданий на склоне жизни, являются убедительным примером того, что вера у этого величайшего политика все-таки была.

“Он прошел замечательный путь веры, который обычный мирской историк не заметит”, – утверждает доктор Рональд Уайт (младший), автор статьи-бестселлера (для Нью-Йорк Таймс) “А. Линкольн: биография”. Он также работает в Хантингтонской библиотеке, иногда преподает историю в Калифорнийском Университете (Лос-Анджелес) и является старшим научным сотрудником в христианской организации “Тринити Форум”.

Линкольн родился в приграничных районах западных штатов во время Второго Великого пробуждения. Поэтому родители регулярно водили его в баптистскую церковь. “С ранних лет, – пишет Уайт, – Линкольн чувствовал протест против всего слишком эмоционального. К девяти годам он мог пересказывать проповедь пастора слово в слово со всеми его жестами”.

Отец Линкольна не был в восторге от таких “пародий”, которые, как правило, совершались на пеньке в малопочтительном тоне. Такие неуважительные “выступления” заканчивались тем, что отец, бранясь, стаскивал мальчика с его импровизированной кафедры.

“Юношей он стал фаталистом, – отмечает Уайт. – Я бы назвал его “сладким братцем” деизма”. Подающий надежды юрист с политическими амбициями, он написал критическую статью о христианстве и Библии и показал ее одному своему знакомому. “Один из старших друзей Линкольна, узнав об этом, вырвал у того статью и бросил ее в огонь, – рассказывает Уайт. – Это было весьма неразумно нападать на фундаментальное христианство в четвертой декаде 19 века”.

В 1840 году Линкольн обручился с Марией Тодд, но затем струсил и отменил запланированную  свадьбу. Пара позже примирилась, однако буквально за несколько дней до свадьбы Линкольн снова пережил приступ тревоги. Когда кто-то спросил его, куда он собирается (Линкольн собирался на собственную свадьбу), тот ответил: “Наверное, в ад”.

В 1850 году Авраам и Мэри потеряли уже второго ребенка, Эдди (по-видимому, он умер из-за туберкулеза), и Линкольн хотел получить душепопечительскую помощь от своего эпископального служителя. Однако того не оказалось в городе. Поэтому Линкольн обратился за помощью к молодому пресвитерианскому служителю Джеймсу Смиту, недавно переехавшему в Спрингфилд (Иллинойс).

“Линкольны были впечатлены его пасторской заботой, – отмечает Уайт. – Мэри присоединилась к его церкви, и Линкольн оплачивал ее “церковное место”.

В 1853 году церковь Джеймса была втянута во внутренний конфликт со старейшинами, и ей потребовались для юридической защиты три юриста. Одним из них был Линкольн. “Я абсолютно убежден, что Линкольн не был бы в числе этих трех адвокатов, если бы его не считали принадлежащим этому приходу, – пишет Уайт. – Церковное членство было весьма важным в 19 веке. Оно требовало подробного свидетельства о своей вере”.

Во время Гражданской войны Линкольны потеряли 12-летнего сына Вилли, который “сгорел” из-за высокой температуры. “Это морально убило их, и Мэри так и не отошла от этого потрясения, – рассказывает Уайт. – Линкольн в то время боролся со своей склонностью к депрессии. Ему тяжело было понять роль Бога среди всех ужасов Гражданской войны”.

В период войны Линкольн с женой посещали в Нью-Йорке пресвитерианскую церковь, где пастором был Финес Денсмор Гурли. После окончания семинарии он служил капелланом в сенате США (1859г.) Также был частым гостем в Белом Доме, считался духовным советником президента Линкольна.

Уайт считает, что благодаря влиянию Гурли, Линкольн стал “возвращаться к Богу”. “Именно в общении с ним Линкольн столкнулся с глубокой верой, которая затронула струны его души, – уверен Уайт. – Я убежден, что Линкольн пережил глубокие изменения в трагичном горниле Гражданской войны”.

Уайт уверен, что события после переизбрания Линкольна служат ошеломляющим доказательством его веры. “Прочитайте его вторую инаугурационную речь – и вы увидите, что никакого фатализма там нет и в помине. На лицо Провидение. Это, по сути, глубочайшая теологическая речь о божественных атрибутах Бога”. В этом выступлении Уайт видит влияние  Вестминстерского исповедания.

Во второй своей инаугурации Линкольн упоминает Бога четырнадцать раз, четыре раза цитирует Писание и три раза просит, чтобы о нем молились.

“Я уверен, что это – сильное свидетельство о его вере”, – отстаивает свою точку зрения Уайт. Он любит называть эту вторую инаугурационную речь Линкольна “нагорной проповедью президента”. Уайт цитирует одного репортера-очевидца, который присутствовал на второй инаугурации: “Когда я пришел туда, то был ошеломлен. Я слушал эту глубоко религиозную речь и не понимал, откуда он (Линкольн)  всего этого набрался”. Очевидно же, считает Уайт, что это стало результатом его духовного пилигримства.

Фредерик Дуглас – возможно, самый великий афроамериканец 19 века – слышал это выступление и затем на приеме сказал Линкольну, что это была “сакральная попытка”. В своем дневнике Дуглас писал: “Это выступление было больше похоже на проповедь, чем на официальную речь”.

Следующее подтверждение веры Линкольна происходит из довольно неожиданного источника. После смерти Линкольна его молодой секретарь Джон Хей, просматривая ящики письменного стола  покойного президента в Белом Доме, обнаружил маленький кусочек писчей бумаги. Эта запись Линкольна известна как “размышления о Божественной воле”.

“Главное – это воля Божья. В великих конфликтах каждая из сторон утверждает, что действует в согласии с волей Божьей. Однако одна из сторон (а может и обе) должна быть неправой, потому что Бог не может одновременно поддерживать и отвергать одно и то же. В этой гражданской войне вполне возможно, что Божья цель отличается от целей обеих сторон, однако Бог использует то, что делают люди, как наилучший инструмент для реализации Своих намерений. Поэтому я почти готов признать, что этот конфликт - воля Божья. И на то Его воля, чтобы он пока не завершался. Великой силой Своей Бог мог бы спасти или уничтожить Союз Штатов без военных действий и участия людей. Однако война началась. И поскольку началась, то однажды Он даст победу одной из сторон. Но сейчас пока конфликт продолжается”.

Уайт считает, что эти личные размышления Линкольна (которые не были предназначены для публичности) представляют религиозный контекст для его второй инаугурационной речи.

“Здесь не больше десятка предложений, но в них – глубина, – пишет Уайт. – Я уверен, что они являются предтечей, антецедентом, основой для его второй инаугурационной речи. Он ищет ответ на вопрос: “Где Бог среди трагедий Гражданской войны?””

“Это самые искренние, глубокие размышления, особенно с учетом того, что он никогда не думал предавать их гласности. Линкольн приходит к выводу, что на сцене истории кроме солдат, генералов и его самого, есть еще один (и самый главный) Актер – Бог. Это не что иное, как вера в христианское Провидение, а не фатализм”.

“Многие отвергают Бога в 18-25 лет, но затем в жизни происходят потрясения – смерть ребенка, например. Ближе к пятидесяти люди начинают переоценивать свои взгляды и нередко становятся открытыми к вере. Была ли у Линкольна ортодоксальная вера? Принял ли он Иисуса Христа как своего личного Спасителя? Я не знаю. У нас нет достаточно информации для этого”.

“Однако я убежден, что вера его была глубока”.

Голос Истины по материалам God Repots