РЫБНЫЙ ЧЕТВЕРГ | Рождение новой апологетики

"Церковь не имеет апологетики, она сама - апологетика".
Джозеф Смит

Нам нужна новая апологетика. Человека уже не устраивают голые факты, поскольку каждый одевает одни и те же факты в свою одежду интерпретации и избирателен в выборе фактов, на одни мы обращаем внимание, а другие игнорируем. Все, в той или иной мере, тенденциозны, в том числе христиане. Уже давно многими философами было подмечено, что выбор истины – скорее, дело вкуса или какого-то особого чувственного восприятия (в христианском контексте мы называем это Встречей или Откровением), нежели рациональной аргументации. Более того, если уж быть до конца честными, рацио вообще не на нашей стороне. Если только с ним не произойдет метанойя, - то, что на церковном языке называется обращением. Разум инфицирован бациллой греха, поэтому не факт, что он нас приведет туда, куда надо. Откровение Божье принципиально нерационально и ненаучно. И верить в абсолютную истинность Книги Книг нерационально и ненаучно. Вообще, подходить к вопросу веры с рациональной и научной точки зрения нерационально и ненаучно. 

Вот что писал по этому поводу Джозеф Смит в своей книге "Церковь и постмодернизм":
"Наша христианская вера - и, соответственно, наше мнение об апологетике - заражено модернизмом, когда мы не понимаем воздействия греха на разум. Игнорируя это, мы перенимаем оптимизм Просвещения в отношении роли предположительно нейтрального разума в понимании истины".

Гносеологический оптимизм все более теряет своих сторонников, так как разум не оправдал многих ожиданий. Итак, модернистские установки не срабатывают. Объективность и беспристрастность разума в процессе познания неочевидны.

Весьма странно, когда мы Библии выдвигаем модернистские требования, например, к вопросу о подлинности тех или иных событий или авторстве тех или иных книг и начинаем играть на этом поле. Вся проблема в том, что Библия не всегда отвечает этим требованиям, да и не обязана им отвечать, поскольку сама она не является продуктом модернизма. Библия написана в премодерное время, где все работает по-другому. Даже вдохновленный самим Богом текст является продуктом своей эпохи. Нужно показать наличие в Книге Жизни, собственно, жизни, Божественных смыслов, воспринятых человеком, а не отсутствие внутренних противоречий. 

Наука и вера говорят на принципиально разных языках. Возьмем, к примеру, библейскую археологию (которая не стоит на месте, если что), она не всегда говорит в пользу достоверности библейских повествований (в модернистском понимании достоверности). "Тем хуже для фактов", скажет кто-то, велико искушение закрыть глаза на то, что нам "мешает" или дать какое-то пространное объяснение или, на худой конец, вообще заявить, что ученые врут. Интеллектуальная честность не позволит нам жонглировать фактами как нам угодно, чем часто грешат и христиане. Софистика тоже будет не самым честным выходом из ситуации. 

Проблема библейских фундаменталистов заключается в том, что они от Библии требуют того, что требовать от нее не стоит, да и не получится. Они требуют от Библии научности, в то время как к самой науке относятся довольно скептически. Когда наука начинает вступать с Библией в противоречие, под сомнение ставится наука. Вот и получается, одно мы принимаем, а другое отбрасываем. Откровение Божье абсолютно свободно, и его не загонишь ни в какие рамки. Но (важно это подчеркнуть) от непопадания в научные рамки Библия не становите менее богодухновенной.

Когда мы глубоко погружаемся в богословские исследования, мы неизбежно начинаем сталкиваться с противоречиями, и тогда у нас есть два выхода: а). Либо закрыть глаза на все противоречия, продолжая упрямо гнуть свою линию, по сути, вводя других и себя самих в заблуждение; б). Либо отвергнуть модернистские установки и делать ставки на что-то совсем иное, иначе тут будет не то что не до апологетики, веру бы сохранить. Это не означает, что мы должны отвергнуть разум и впасть в мистицизм или спиритуализм. Нет, мы делаем приблизительно то, что говорил Иммануил Кант: «мне пришлось ограничить разум, чтобы освободить место для веры». Разум и чувственный опыт должны знать свое место, их удел – имманентная реальность, вот обширное поле для деятельности. Библия выводит нас за пределы имманентного в трансцендентное, здесь нужно выходить на новый уровень познания. К слову сказать, имманентное никто не отбрасывает, откровение Божье - это встреча имманентного с трансцендентным¸ вернее, когда трансцендентное входит (или даже врывается) в имманентное.

Все инструменты познания должны действовать сообща, но под началом откровения. Очень интересна, в этом смысле, установка русской религиозной философии (в первую очередь В. Соловьева и С. Франка), где предлагается синтетический подход к постижению истины, когда используются все инструменты познания: чувственное, рациональное и интуитивно-мистическое. Истина настолько глобальна, что мы никак не сможем к ней подобраться, исходя только из одного источника и используя только один инструментарий. Это касается и нашей апологетики.

Сегодня образование все более дифференцируется, соответственно, профиль сужается до минимума. Такое образование ограничивает общий кругозор, зато в своей узкой сфере люди являются настоящими профессионалами. Тут уже никого не проведешь на мякине. Случалось мне видеть очень жесткий отпор со стороны оппонентов, когда христиане пытались что-то доказать в той сфере, которую знают заметно хуже самих оппонентов. В таких ситуациях христиане выглядят весьма нелепо.

Упомянутый выше Джозеф Смит утверждает, что довольно неплохую службу для нашей апологетики может сыграть использование некоторых установок постмодернизма:
"Классическая апологетика оперирует довольно модернистским представлением о разуме, с другой стороны, апологетика предпосылок - постмодернистская (и августинская), поскольку она признает роль предпосылок в том, что следует считать истиной. Поэтому постмодернизм может быть катализатором для церкви в восстановлении своей веры не как системы истины, продиктованной нейтральным разумом, а как истории, котрая требует "глаз, чтобы видеть, и ухо, чтобы слышать". Тогда главная обязанность церкви не демонстрация, а провозглашение - керигматическое призвание провозглашения Слова, ставшего плотью, а не слабые реальности теизма, которые предположительно производит нейтральный разум. Другими словами, если наше апологетическое провозглашение не берет свое начало в откровении, то мы проиграли войну модернизму". Тут уместно вспомнить знаменитую фразу Блеза Паскаля: «...Бог Авраама, Исаака и Иакова, а не Бог философов и ученых».

Кажется, в том и вся проблема, что мы, говоря об откровении, используем аргументацию, которая часто не учитывает самого откровения, без которого ни одна апологетика не состоится. Сегодня очень сильно ценится откровенность и честность, любая искусственность очень быстро раскусывается. Более того, мы находимся в очень сложном положении, поскольку на протяжении истории церковь вела себя не всегда порядочным образом, в том числе, доводилось ей подтасовывать какие-то факты или заниматься откровенной манипуляцией сознанием. Так что нам могут не доверять изначально, когда изначальная презумпция невиновности не срабатывает.

По-моему, люди вокруг сами устали от чрезмерной рационализации жизни, может, потому и пытаются убежать в разного рода "виртуальные реальности", а мы снова апеллируем к их рассудку.
По-моему, нам нужно меньше самонадеянности и пафоса, а больше жизни и чувств, откровенных разговоров, свежих решений и настоящей дружбы. Больше Христа - живого, доступного, настоящего. 
Новая апологетика рождается прямо сейчас. Но новая апологетика - это хорошо забытая старая. Мы – пятое Евангелие, живое свидетельство в Божьих руках. Бог явил Свое Слово, да и мы много чего уже успели сказать. 
Жить бы теперь научиться.... 
Жить с избытком.

Андрей Рябенко, специально для христианского информационно-просветительского портала словодлятебя.рф