Игорь Малин: Он обязательно остановится, но что сделаешь ты?

а вся жизнь твоя должна быть непрерывною цепью добрых дел»

свят. Феофан Затворник (1815-1894)

Мы с вами не железные. Поэтому мы устаем и заболеваем. Мы неоднократно встречались с выражением «Все болезни от нервов». И наш жизненный опыт подсказывает, что это действительно так. Агрессивное информационное поле, бешеный ритм городской жизни, досуг в выходные, навязанный извне – все это создает предпосылки к возникновению непреходящей утомляемости и даже к нарушению нашего психического здоровья. Прибавьте сюда еще и три внутренних причины: страх, разочарование и обида. Вот вам и основные факторы риска возникновения заболеваний нашего внутреннего человека. А уж если мы споткнулись на уровне психического здоровья, до физического недомогания рукой подать.

Одна из современных болезней - синдром хронической усталости (СХУ). С 1984 года врачи и психологи начали борьбу с этим новым недугом, который с каждым годом поражает все большее количество людей, причем наиболее трудолюбивых, тех, кто в силу обстоятельств, ответственности или из соображения собственных амбиций, много работает и мало отдыхает.

Мы ежедневно заняты большим количеством дел, которым, как водится, конца и края нет. И мы устаем от этого бесконечного забега по кругу. На себя-то и своих времени не хватает, а Церковь зовет уделить время еще кому-то. Наша жизнь и так коротка. Кстати, это правда. В Священном Писании оставлено печальное описание нашего скоротечного трудолюбивого настоящего и грустная перспектива для будущего: «Дней лет наших - семьдесят лет, а при большей крепости - восемьдесят лет; и самая лучшая пора их - труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим» (Псалом 89,10).

Мы не бездельничаем, потому и устаем. Однако, подобная модель усталости, с церковной точки зрения, неполезна. Польский писатель-футуролог и философ Станислав Лем (1921-2006) поразительно точно охарактеризовал общество, вытесняющее христианские (и не только) ценности: «Современная цивилизация - обмен ценностей на удобства». Церковь же предлагает забегавшемуся человеку альтернативу неполезной усталости. Почти что как в кратком диалоге из романа «Источник» американской писательницы Айн Рэнд (А.З. Розенбаум) (1905-1982):

- Не могу же я вылезти из собственной кожи.

- Нет, но можно вылезти из собственной мелкой души.

Для полного счастья здесь и светлой перспективы там нам необходимо не только эффективное освоение горизонтального пространства, но и смыслы, интегрированные в нашу повседневность, из вертикальной составляющей. «Человек, пока не узнает большего, - говорил преп. Силуан Афонский (1866-1938), - доволен тем малым, что имеет. Он подобен петуху деревенскому, который живет на малом дворе, видит немного людей и скота, знает десяток своих кур и доволен своей жизнью, потому что большего не знает. А орел, который летает высоко в облаках и видит дали, и слышит издалека запахи земли, и наслаждается красотою мира, знает многие страны, моря и реки, видит множество зверей и птиц, не будет доволен, если посадить его с петухом на малом дворе» [4, c.760-761].

Как вроде бы никто из нас и не против доброго и полезного. И мы на бегу можем даже остановиться, чтобы кому-то помочь, кого-то поддержать, чем-то пожертвовать. Но подобная помощь - исключение, а не правило нашей жизни. «Если бы у тебя было много добрых дел – пишет свят. Феофан Затворник (1815-1894), – то каждое дело в отдельности исчезало бы в массе их, не давая себя заметить. Как тот, у кого много денег, и внимания не обращает, когда приносят ему какие-нибудь десятки и даже сотни рублей, или как тот, у кого много одежд, и минуту не займется вновь сшитою одеждою, потому что их у него так много, что новая не представляет никакой особенности, так и богатый добрыми делами не станет останавливаться вниманием ни на каком частном своем деле. Каждое доброе дело исчезает у него, как капля в море, в богатстве его доброделания. Отсюда выходит, что если кто любуется своим добрым делом, то это потому, что оно, видно, одно только и есть. Доброе дело, хоть и несовершенное, всегда привлекает взор, а если бы этих дел было много, то глаза разбежались бы, не зная, на каком остановиться… Верно, во всей сумме дел твоих не на что взглянуть, только и есть что это. А если это так, то состояние твое жалости достойно. Нет, не одно у тебя должно быть доброе дело, а вся жизнь твоя должна быть непрерывною цепью добрых дел» [2, с. 84-85].

Так почему же человек не стремится к делам добра? Причин, по меньшей мере, две.

Первая причина - это греховная поврежденность нашей природы: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех» (Рим. 7,19-20). «Нам нечего бояться внешнего неприятеля – пишет преп. Иоанн Кассиан Римлянин (360-435), - враг в нас самих скрывается. В нас ежедневно происходит внутренняя война. Мы должны верить, что один телесный пост не может быть достаточным для совершенства сердца и чистоты тела, если не будет соединен с ним и пост душевный. Потому что и душа имеет свою вредную пищу» [3, c.162]. И далее он перечисляет «приятную», хотя и вредную, пищу души: злословие, гнев, зависть, тщеславие…

Вторая причина – печально-бесплодный опыт добрых дел в прошлом: «Если бы вы только знали, сколько я времени потратил, сколько помогал им, давал взаймы и что толку? Ну и где они теперь все?!».

Поэтому, в силу греховного недуга и собственного грустного опыта мы и принимаем решение жить для себя. «В душе нашей, – замечает свят. Феофан Затворник, – всегда стоит извинение: «себе нужно». Кто положит меру этому «себе нужно»? Когда себе нужно, то значит дать другим – себе скорбь. И пошел бедный в скорби без пособия, а не подавший остался в спокойном довольстве» [2, c. 527].

Однако, установка «жить для себя», как с духовной, так и с психологической точек зрения, нередко приводит к печальным последствиям. У человека с подобным отношением к жизни и к людям может развиться болезненная самообращенность, которая неминуемо приведет к трем возможным тупикам: упрек, страх и дружба против.

Упрек изводит нас знакомыми словами: «Сколько я сделал для всех них, а что взамен?!».

Страх, чаще всего берущий начало в зависти, подталкивает нас на одну из трех ложных тропинок, ведущих в никуда: страх оказаться не в центре внимания; страх стать неконкурентоспособным; страх, рождающий раздражительность и ненависть.

Дружба против. Это когда мы начинаем сближение с теми, кто как и мы завидует и ненавидит его или её. Как же мы трудолюбивы и искренни в такой момент! Мы активно ищем и вовлекаем в число своих новых единомышленников по общей ненависти. А какие долгосрочные и тесные дружеские связи образуются у нас с ними!

И вот такие внутренние тупики, вместе с внешней усталостью, подтачивают наши силы. Мы не высыпаемся, не чувствуем себя отдохнувшими, даже вернувшись из тепла. Чувствуя себя выжатыми как лимон, мы нередко теряем всякий смысл. А человек без смысла находится в зоне риска как с психологической, так и с духовной точек зрения.

Однако, церковной традиции известна иная модель усталости. Полезная усталость. Усталость тела после тренировки. Усталость нашего эмоционального после хорошего общения. Общая усталость после доброделания, когда мы нашли время помочь ближнему.

Осваивать модель полезной усталости приходится через насилие над своей волей. Как и в случае формирования любой полезной привычки (в еде, здоровом образе жизни, учебе, отношениях с близкими), в духовной сфере нам приходится бороться с хозяевами наших желаний и времени. Придется бороться с греховными страстями. По этой причине преп. Макарий Египетский (300-391) и советует нам «принуждать себя к добру, принуждать себя к любви, принуждать себя, к тому, чтобы милосердным быть и иметь милостивое сердце. В таком случае Бог, видя, что человек столько подвизается и против воли сердца с усилием обуздывает себя, даст ему истинную доброту, одним словом, исполнит его духовного плода» [1, с.258-259]. Подобные неоднократные усилия сформируют в нас навык доброделания и помогут не тратить время даром. Помогут не разменивать собственную жизнь на пустоту.

Церковная традиция содержит важное аскетическое правило, не потерявшее своей актуальности по сей день: «Смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы» (Еф. 5,15-16).

Употребленное в синодальном переводе слово «дорожа» (греч. εξαγοραζόμενοι), происходит от греческого глагола εξαγοραζω, который означает «скупать, выкупать, искупать» [5, c.49], «приобретать что-то на рынке» [6, c. 692], «использовать удобный случай» [7, c.80].

В церковно-славянском тексте Нового Завета смысл греческих слов передан точнее: «искýпу­ю­ще врéмя», а в одном из современных переводов на русский язык - «наилучшим образом используйте время» [8, c. 352].

Время (греч. καιρος) необходимо «выкупать за счет личной бдительности и самоотречения» [6, c. 692]. Натиск времени преодолевается добрым делом. Осмысленным или спонтанным добрым делом. А исполнение апостольской заповеди проверяется через три возможные эмоциональные плода нашего доброделания: усталость-удовлетворение, усталость-радость, усталость-смысл...

Вот лишь некоторые из первых шагов, на пути к христианской повседневности. На пути к ежедневному доброделанию.

Внимательность к человеку: поздороваться при встрече, а не сделать вид, что не заметил, пройдя мимо; перезвонить, если пообещал; спросить своего друга о семье, справиться о его радостях и хлопотах. Спросить и послушать, не пытаясь сразу же перевести разговор на свои дела-заботы, тем самым, в который раз поставив в центр общения себя самого.

Освоить искусство благодарности ближнему за доброе слово и дело. Научиться принимать помощь, не боясь возможного упрека в будущем.

Овладеть навыком хранения тайны человека. Не сплетничать. Не возвышать себя и не опускать другого.

Принять многообразие личности не похожего на меня человека, научившись уважать его право выбора. Принять и не настраивать других против «этого неприятного для меня человека». Обнаружив ценности другого человека, не глумиться над ними. Не оскорблять и не унижать ближнего.

В этом малом и оттачивается навык большего.

И, в завершении, о большем. В Евангелии оставлена история об исцелении слепого по имени Вартимей (Мк.10,46-52).

Был обычный день. Но какое-то необычное предчувствие содержания этого дня возникло в сердце у Вартимея. Может быть так, а может и нет, не знаю. В Евангелии сказано: он услышал, что идет Он. Идет Иисус. И Вартимей понял: это его возможность. Может быть, последняя возможность в его жизни. Это его шанс оказаться услышанным. Шанс оказаться увиденным. Шанс прозреть.

На что он рассчитывал? На кого надеялся? Трудно сказать. Но вот эта крепнувшая надежда из глубины отчаяния закричала. Вартимей закричал: «Услышав, что это Иисус Назорей, он начал кричать: Иисус, Сын Давидов! помилуй меня» (Мк. 10,47).

Мы кричим, чтобы нас услышали. Бывает, что мы кричим тем, кто рядом с нами, но так далеко от нас. Вартимей кричал к Иисусу, Который был за людьми, но оказался так близко к нему. Иисус остановился. Он услышал его. Он остановился ради Вартимея. И остановил толпу ради одного. Это Его почерк.

Но Господь остановил толпу еще ради кое-кого. Имена этих людей не сохранились в церковной памяти, а вот их слова и дело, которое они совершили, остались в Евангелии. Иисус «велел его позвать» (Мк. 10,49). Кто-то должен был позвать слепого. Позвать Вартимея. Для кого-то предоставилась возможность совершить доброе дело. Кому-то необходимо было оставить свои мысли, разговоры и планы ради чужого человека. Оставить ради Вартимея. Кто-то смог пожертвовать своим, чтобы помочь другому. Господь знает, в какой момент попросить нас о помощи.

И еще, когда мы проявляем послушание в малом, мы стремительно вырастаем в добре. Вырастаем до тех слов и дел, которые приносят плод у нас на глазах и остаются примером для других. Как и в случае с этими людьми, которые послушались Господа.

Те, кто послушались Иисуса, пошли и позвали Вартимея. И ведь как позвали! «Зовут слепого и говорят ему: не бойся, вставай, зовет тебя» (Мк. 10,49). Оказывается, тем, кто обратился к Вартимею, было не чуждым милосердие. Они способны были увидеть ситуацию, в которой находился слепой человек. Они понимали, что и как необходимо было сказать, позвав его. Позвав так, чтобы ушел страх, окрепла надежда, появилось желание идти навстречу. Идти навстречу к Тому, Кто позвал.

А самому Вартимею, у которого было страстное желание видеть, необходимо было побороть страх, а затем пойти. Вначале ему предстояла внутренняя, духовная борьба. Столько страхов заявили о себе с новой силой: «Меня опять не воспримут всерьез», «Кто я для этих людей? Кто я для Него?», «Разве я достоин лучшего? Разве я имею право быть счастливым?», «А если все сорвется, если опять неудача, что тогда?». Их так много, так много этих страхов было у Вартимея.

Затем Вартимею предстояло освоение материального мира, освоение по-новому. Встать, чтобы больше никогда не опускаться. И не позволять другим, чтобы они распоряжались его мечтой, наживались на его беде, манипулировали его радостью. Не позволять, чтобы другие распоряжались его жизнью. Встать, чтобы никогда больше не вернуться к обычной жизни. Встать и пойти из настоящего дальше.

«Он сбросил с себя верхнюю одежду, встал и пришел к Иисусу» (Мк. 10,50). Вартимей «сбросил верхнюю одежду», оставив позади то, на что раньше надеялся, что защищало его тело и, может быть, грело его душу. И вот в такой уязвимости Вартимей предстает перед Ним, не видя Его, а лишь слыша голос Иисуса: «Чего ты хочешь от Меня?» (Мк. 10,51). И Вартимей попросил главного для себя: «Учитель! чтобы мне прозреть». А дальше как в сказке: «Иисус сказал ему: иди, вера твоя спасла тебя» (Мк. 10,52).

Господь подарил Вартимею зрение и не привязал его к Себе. Он не сказал ему «следуй за Мной», как говорил Своим ученикам. Казалось бы, Вартимей уже получил всё, о чем мечтал. И теперь он мог начать новую жизнь. Господь не поставил перед ним никаких условий. Он никому ничего не должен…

Но история на этом не закончилась. В Евангелии сказано, что Вартимей «пошел за Иисусом» (Мк. 10,52). Он усвоил важный урок и пошел из своего настоящего дальше. Пошел за Иисусом. Пошел за главным Смыслом в своей жизни.

Эта история о том, как доброе слово и доброе дело преображает людей, наполняя смыслом их жизнь. Тогда, две тысячи лет назад, кто-то должен был послушаться Иисуса и позвать Вартимея, сказав незрячему: «Не бойся, вставай, зовет тебя». А кому-то необходимо было встать, подойти, попросить, получить и пойти за Иисусом дальше.

Ежедневно мы с вами оказываемся в ситуации, когда Господь останавливается ради нас. Останавливается ради тех, кто может позвать. Останавливается ради тех, кого зовут.

И сегодня Он обязательно остановится Сам и ради тебя остановит других, но что сделаешь ты?

Игорь Малин