В. Убейволк: Что, если бы мы исчезли...

Недавно услышал прозвучавший в никуда вопрос, который меня потряс, хотя, говорят, что его сформулировали уже очень давно. Звучал он примерно следующим образом: «если сегодня церковь исчезла бы с лица земли, кто бы это почувствовал?».

То есть, другими словами, кому бы стало на земле жить хуже от того, что церкви не стало? Сколько людей бы это заметили? И не в том смысле, что как в страшных фильмах про Армагеддон, пропадают неведомым образом люди, испаряются, возносятся… Потому что именно это вызывало панику (по сценариям фильмов) среди оставшихся. А вот представить надо, что церковь исчезла как институт, как собрание, как сообщество. То есть, люди остались, а вот церковь исчезла.

Скорее всего, этот вопрос когда-то возник не на «ровном месте». Скорее всего, человек, его задавший, имел какой-то негативный опыт своей церковной жизни. Скорее всего, ему хотелось чего-то большего, но его не поддержали. Скорее всего… скорее всего… я могу предполагать, я не могу утверждать.

Что же меня привлекло в этом вопросе? Был ли у меня такой же негативный опыт церковной жизни? – Нет. Церковь, воспитавшая меня, была открыта для людей, для идей, для служения. Значит ли это, что я не встречал церкви, которые существуют ради себя? – Встречал, конечно.

Как правило, церкви, существующие ради себя, не любят, когда поднимается вопрос о служении людям. Они говорят: «наше призвание – служить не людям, а Богу». На практике же это выглядит как служение самим себе. При всем моем уважении ко многим православным христианам, одну вещь никак не могу принять. «Богослужение» проходит, даже, если в здании церкви нет никого кроме священника, его совершающего. Объясняется это все также – мы служим не людям, а Богу.

Действительно ли мы верим в то, что Богу необходимо наше «богослужение»? Действительно ли мы искренни сами с собой, когда утверждаем, что от церковных песнопений и проповедей Богу становится лучше? Конечно же, Бог заинтересован в том, чтобы мы росли, чтобы мы крепли в своей вере, и в этом процессе прославление и проповеди играют важную роль. Но цель этого роста для меня также ясна – быть солью и светом там, где я нахожусь. К сожалению, традиционно под «солью и светом» подразумевается соблюдение этических норм, против которых я здесь не выступаю. Я лишь хочу сказать, что текст, говорящий о соли и свете, имеет ввиду совсем другое – во время отсутствия надежды, наличия скорбей и глубоких переживаний, не терять веру, надежду… продолжать жить этим, показывая тем самым окружающим, что Бог силен укрепить в самые тяжкие минуты жизни.

Йоханнес Раймер, в своей эксцентричной манере, обращаясь к церквям, которые обращены в первую очередь на восполнение своих нужд, называет этот процесс «духовным самоудовлетворением». Иногда он использует и более жесткие выраженияJ. Я воздержусь от их цитирования… попытаюсь лучше «побогословствовать» на эту темуJ

Я хочу обратиться к Троице, чтобы лучше понять свое призвание.

Ин.20:21 – «Иисус же сказал им вторично: мир вам! как послал Меня Отец, [так] и Я посылаю вас». Иисус послал Своих учеников свидетельствовать. И сделал это в такой же манере, как это сделал Отец с Ним. А как это сделал Отец. Знаменитый текст Ин.3:16 показывает нам это: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». Во-первых, Отец возлюбил этот мир. Сын Его полюбил также. А, значит, этот мир (не в смысле «грех», а в смысле «людей этого мира») должны полюбить и посланники Христа. Во-вторых, эта любовь подразумевает отдачу самого дорого, что было. Отец отдал Сына этому миру. Сын отдал Свою Церковь этому миру. И подразумевается, что Церковь во имя своей любви к миру, также отдаст нечто значимое для нее. А что может для нас, для людей, быть более значимым как не мы сами, любящие себя, лелеющие свои мечты и подпитывающие свой эгоизм?

В-третьих, такая любовь приносит плоды – люди начинают верить, признавать Сына, и получают жизнь вечную.

Таким же образом, Сын посылает Своих учеников и тех, кто веками позже сопричисляет себя к ученикам. Ученики посланы в этом мир быть с ним, чтобы исполнить следующие слова: «проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное; больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте» (Мф.10:7,8). Эта двойственность всегда будет присуща последователям Христа: «Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла. Они не от мира, как и Я не от мира. Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина. Как Ты послал Меня в мир, [так] и Я послал их в мир. И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною. Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их» (Ин.17:15-20). Быть среди всего, что происходит, но руководствоваться при этом принципами Царства. Молитва Христа, чтобы Отец сохранил нас от зла, а не о том, чтобы мы смогли создать свой собственный микромир, в котором нам будем комфортно.

Во всей идее посланничества появляется еще и Дух Святой: «Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин.14:26). Дух тоже послан. Другими словами, Бог-Троица ничего не держит «для себя», ничего не приберегает «под прилавком», все отдавая человечеству. И хочу подчеркнуть, что, не смотря на то, что к Церкви у Него и есть особая любовь, Сына Он отдал за мир. Именно – за мир… и учеников послал именно к миру, чтобы они там и проповедовали, и исцеляли, и в нужде помогали.

Скорбь от исчезновения Церкви можно было бы исчислить по количеству людей, не являющихся ее частью, но жить которым стало легче именно от того, что существует Церковь. Как я где-то сказал: «численность поместной церкви для меня не исчисляется количеством людей, посещающих воскресные служения, а количеством людей, которым эти люди послужили на неделе». Другими словами, если в одной церкви тысяча человек, а своими дарами она послужила сотне внешний, а в другой церкви – сто человек, и они послужили двумстам внешним, то эта вторая больше первой. Деяния апостолов пестрят мыслями о том, что умножающаяся церковь была в любви у всего народа, люди внешние, смотря на них, удивлялись.

Говоря, что мы служим Богу, а не людям, мы просто вычеркиваем из Библии такие стихи как «так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф.25:40). Служение Богу проявляется в служении людям. Говоря, что мы служим Богу и, проходя мимо странников, жаждущих, голодных, раздетых, заключенных, больных, мы, тем самым, подтверждаем, что мы не видим Бога.

Многие церкви ведут сегодня проекты для детей улицы, стариков, слепых, слабослышащих, сирот, социальных сирот, заключенных тюрем… и этим самым служат Богу. Упаси нас Бог начать измерять это служение количеством покаявшихся душ, принявших крещение, посещающих наши собрания. Наша миссия – быть с ними, независимо от того, принимают ли они наше послание или нет.

Если бы церковь исчезла, общество должно было бы повергнуто в ужас от острой нехватки тех услуг, которые эта церковь ему оказывала.

Владимир Убейволк, специально для христианского информационно-просветительского портала словодлятебя.рф