В. Убейволк: За что тебя могут разлюбить?

За то, что ты был когда-то с ними, а потом как-то постепенно вышел от них. Но не предал, нет. Просто им было достаточно того, где вы находились вместе, а тебе захотелось чего-то большего. И не потому, что ты хотел им доказать, что ты – лучше. И не потому, что даже думал о себе, что ты – лучше. Просто тебе захотелось чего-то другого. Это похоже на то, когда компания детей захотела мороженное, и все хотят шоколадное, а тебе нравится ванильное. И все посмотрели в твою сторону, как будто ты сделал что-то неправильное, как будто ты оказался голым посреди толпы. У них в глазах недоумение: «как можно любить ванильное, когда есть шоколадное?». Но недолго ты видел недоумение, потому что обязательно найдется один, который ткнет в тебя пальцем и заорет во все горло: «А-а-а, ему нравится ванильное» и заржет. Нет, не засмеется, а именно заржет. И мгновенно, недоумение всех становится издевательством, все показывают не тебя пальцем, тычут тебе в лицо шоколадным мороженным, и что тебе остается? Либо пойти против себя и купить шоколадное, как у всех. И не потому, что оно тебе нравится, а потому, что ты боишься этого смеха, тебе страшно любить не то, что любят все. Либо остаться осмеянным и есть свое любимое ванильное мороженное. Есть давясь. Вы помните, когда вы что-то ели, а комок в горле был таким большим, что любимая еда не проходила? Говорят, что у этого комка горький вкус. Не знаю. Знаю только, что он так неприятен, и так хочется плакать, и так хочется найти мамино плечо, зарыться в него и спрятаться от всех. И вот ты ешь свое любимое мороженное, а оно не идет, вот стало поперек горла и не идет. И что лучше? Что? Есть пусть не такое вкусное шоколадное и без этого противного комка (так с легким осадком на сердце, возникшем лишь при мысли, что тебя сломали), или держать в руке любимое и не иметь возможности его проглотить? Что лучше? Ты стоял перед таким выбором? Что ты выбрал?

И вот ты делаешь один выбор, другой, третий… Где-то на него никто не обращает внимания, а где-то ты борешься с собой, борешься с ними. И вот, что самое обидное, так это то, что наибольшее непонимание ты находишь со стороны своих близких, ну, то есть не совсем там – мамы, папы и жены. А тех, с кем ты был рядом, с кем вы подставляли друг другу плечо в трудную минуту. Ну да, так и есть. Ведь чужим людям собственно, по барабану, что ты ешь, как живешь, где работаешь. А вот свои переживают. И почему переживания эти выливаются в тыкание пальцами – «ты стал другим, ты изменился, мы тебя знали с другой стороны...».

Помню, после школы я работал на заводе фрезеровщиком. В нашем цехе были две бригады, которые хоть и находились в состоянии соц. соревнования, но люди были больше «соц», чем «соревнование». Были там и зрелые мужики под 50, и практически пенсионеры, но было много молодых парней, большинству из которых еще предстояло служить в рядах вооруженных сил. Народ, хоть весь и рабочий, но разноперый. Кто-то пошел на завод, потому что грозила уголовная статья за тунеядство, кто-то хотел скоротать время до армии, кто-то не поступил в ВУЗ, кто-то хотел начать независимую от родителей жизнь. А были и такие, которые учились заочно. Интересно, что ровно до тех пор, пока человек не поступал, к нему было хорошее отношение, его уважали, даже любили; его приглашали выпить по 100 грамм втайне от мастера, у него стреляли сигаретку и сплетничали про своих подруг и жен. И вот – только он поступил, всех как отрезало. «Ему больше всех надо; ему не нравится наш трудовой хлеб; в командиры хочет записаться». А ведь он именно на их поддержку и рассчитывал. Не в том смысле, чтобы они за него домашние задания делали, а просто надеялся, что его коллеги будут рады за его успехи. Ан – нет, не рады.

Неужели, каждый раз, когда перед тобой открывается новая ступень, ты должен чувствовать себя предателем? Неужели, нельзя понять, что у каждого – свой путь? Почему тебя все ставят перед выбором – или наше уважение, или твои интересы? Ведь я никому не навредил, ведь не за чужой же счет я себе блага прибрал. Почему меня вынуждают думать о них плохо? Почему я отбиваясь от осуждения и непонимания, сам вынужден начать осуждать? Почему их зависть должна породить во мне брезгливость к ним? Я не хочу так. Я хочу по другому……………………………………………………………………… Вряд ли

Владимир Убейволк, специально для христианского информационно-просветительского портала словодлятебя.рф