В. Убейволк: Готовность к диалогу

С самого начала церкви отличались друг от друга, так как именно такой была задумка Господа, и именно это апостолы пытались претворить в жизнь, учитывая даже их человеческие ограничения. Зато позже, разнообразные церкви стали этим озабочены, потратив века на поиск несуществующего единообразия. После первого Никейского собора и до последнего седьмого, миссия церкви сместилась с организации новых оригинальных поместных церквей на унификацию уже существующих. Даже дилетанты в истории знают о провале этой миссии. Церкви принялись развивать свое локальное богословие, что само по себе замечательно, но утопичной была мечта о всеобщем принятии той или иной теологической позиции. К сожалению, великая схизма не послужила уроком для церквей. Предав друг друга анафеме, светлейшие умы того времени принялись за написание апологетических трудов друг против друга. Защита своей веры неизбежно привела к нападкам на других. И здесь я еще не упомянул коптскую, армянскую, и некоторые другие церкви, которые были готовы подписаться не только под постановлением собора, описанного в Деяниях 15, но под некоторыми другими положениями, принятыми позже. Исторически эти церкви пошли своими путями, которые были признаны «не нашими».

Самым эффективным методом делания учеников стало переубеждение учеников, принадлежащих к другим церквям. К сожалению, протестантская Реформация не исправила это положение, а усугубила его. Последователи Кальвина воевали со сторонниками Лютера, провозглашая причиной войны разное понимание Причастия. Хлеб и вино, свидетельствовавшие о единстве церкви стали очередным поводом к ее разделению. Убивая друг друга, кальвинисты и лютеране вместе ополчались на анабаптистов, которые разнились даже между собой. Как не вспомнить произведения Даниэля Дефо, в которых две страны вели многолетнюю войну по причине, что одни разбивали яйца с тупого конца, а другие – с острого.

И я не имею ввиду, что доктринальные различия – не важны. Я не призываю создать некий сборник доктрин, в котором будет от каждого понемногу. Это будет все той же попыткой унификации прекрасных самих по себе богословских школ. Я говорю об определенной степени толерантности, терпимости друг к другу. Взамен этого мы имеем множество «самых правильных церквей», провозглашающих уникальность своих доктрин, методов поклонения, форм управления церковью. Причем, каждая «самая правильная церковь» находит весьма убедительные доводы в Писании. Практика показала, что христианские конфессии так и не научились, имея собственные убеждения, уважать другие. Повторяясь, отмечу, что причина этому в одном коренном заблуждении – поиске унифицированного учения о поместной церкви в Новом Завете.

За 19 веков такого поиска мы все стали намного дальше друг от друга, чем были разные, но единые в духе церкви Нового Завета. Мы успешно в этом прогрессируем. Хотя с 1910 года были сделаны определенные попытки создать некий единый орган координации миссии Церкви, который позже слился с Всемирным Советом Церквей, известным как экуменическое движение. За историю ВСЦ были сделаны разнообразные попытки определить, что же нас всех объединяет. Двадцатью годами позже значительная часть евангельских миссионерских агентств, объединилась в так называемое Лозаннское движение. Не согласившись с царившими на то время либеральными тонами в ВСЦ, евангельские богословы наметили новые пути реализации Божьей миссии.

К сожалению, через очередные 20 лет и это движение испытало кризис. ВСЦ, пытаясь объединить противоположные позиции, с каждым годом появляется все больше точек напряжения и разделения. Выход из ВСЦ Грузинской Православной церкви, подобные же настроения среди ведущих богословов Русской Православной церкви и некоторых других свидетельствуют об определенных тревожных признаках. Нечто подобное происходит и в различных объединениях евангельских церквей. Всемирный баптистский альянс потерял одного из самых влиятельных своих членов – Южную Баптистскую конвенцию, и это эхом раздалось и в СНГ. Союз ЕХБ Казахстана также заявил о своей непричастности к ВБА. У каждого есть довольно-таки весомые причины для этих ходов, но, не смотря на это, все они печалят тех, кто всерьез воспринимает слова «да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, [так] и они да будут в Нас едино, - да уверует мир, что Ты послал Меня».

Слова Иисуса о единстве учеников между собой в большинстве общин СНГ трактуются только в своем местячковом контексте, зачитываются и толкуются как единство членов одной поместной общины, в крайнем случае – союза церквей. Бесспорно, одна конкретная поместная община должна быть едина в своем видении, стратегии, понимании важных богословских вопросов. Но имел ли Иисус ввиду лишь единство одной группы верующих между собой или подразумевается единство всех Его последователей? Многие уважаемые пасторы нашли выход из создавшейся ситуации – непризнание всех остальных конфессий кроме своей, христианскими, даже не считая их братьями, просто вычеркнув их из списка тех, с кем необходимо совместно стремиться к единству. В качестве примера могу привести случай из собственной жизни, когда два пастора обратились ко мне с вопросом – верю ли я в вечную безопасность своего спасения. После получения ответа, они спросили – а верят ли так все церкви, принадлежащие к нашему союзу церквей. На что я с гордостью ответил, что в нашем союзе есть различные точки зрения на этот спорный богословский вопрос, и, не смотря на это, мы едины, признавая право на жизнь и одной позиции, и другой. В ответ я получил удивление, возмущение, объясненное тем, что люди, не верящие в вечную безопасность, этим самым свидетесльвуют о недостаточности жертвы Христа, а значит, они ее не признают, следовательно, их вообще нельзя назвать христианами. Эта позиция меня не удивила, так как на тот момент уже был знаком с данной позицией. Удивило следующее утверждение – что все те, кто признает братьями людей, не верящих в вечную безопасность, также не могут называться христианами, потому что они этим признанием ставят под сомнение универсальность крови Христовой, а с таковыми истинным христианам нельзя даже есть вместе. Вся эта дискуссия проходила во время обеда, который был прерван.

Возможно, этот пример слишком радикальной позиции, но нечто подобное происходит каждый день в отношении других христианских конфессий. Многие поместные общины ЕХБ на территории СНГ, считая своим духовным отцом Ивана Степановича Проханова, огульно объявили всех православных христиан язычниками. При этом, не берется во внимание то, что сам Проханов, выступая на съезде православных священников, сказал, что он молится о пробуждении православных. Как часто такие молитвы звучат в современных евангельских церквях?

Да, как у евангельского христианина у меня есть определенные претензии, вопросы к Православию. Да, с моей точки зрения, там есть определенные искажения. Но… нет ли их у меня? Или я могу утверждать, что моя церковь или конфессия не имеет никаких отклонений? И с той, и с другой стороны легко найти слабые стороны, но просто невозможно не заметить, сколько евангельские общины СНГ заимствовали от Православной церкви. Приведу лишь один пример – отношение к Причастию, а точнее к хлебу и вину.

Большинство проповедников перед Вечерей многократно напоминают общинам о тех «символах», которые находятся перед ними: хлеб – «символ» тела Христа, вино – «символ» - крови. Произносится молитва освящения хлеба, затем вина, верующие участвуют в причастии, и во многих общинах остатки вина и хлеба собираются вместе и позже выносятся в канцелярию. После окончания собрания все члены братского совета должны доесть и допить остатки, не оставляя ни одной крошки. Причем, вино, которое хранилось в бутылках на случай, если не хватит вина в чашах, и над которым не было совершено молитвы, легко закупоривается и хранится до следующей Вечери. Происходит четкое разделение между вином, над которым была совершена молитва и вином, которое осталось без освящения. Многие считают кощунственной мысль о том, чтобы слить остатки в бутылку и сохранить до следующего раза. Этим самым мы подтверждаем, что вино для нас не «символ» крови – а реальная кровь Христа, в которую оно превратилось после молитвы. Известен случай в одной церкви, в которой дьякона отстранили от служения по причине того, что во время раздачи хлеба, у него дрогнула рука, и несколько кусочков посыпались на пол, брат дьякон так испугался своей ошибки, что начал ползать по полу, собирать эти кусочки и тут же их есть.

Я не пытаюсь критиковать церкви за подобное особое уважение к хлебу и вину или иронизировать по этому поводу. Я лишь обращаю внимание на связь нашего богословия с Православным, которое мы так беспощадно критикуем, ведь если бы мы реально верили, что хлеб и вино – это лишь символы, и отношение наше было бы к ним как к символам.

Необходимо признать, что как такового «чистого» богословия не существует, как таковой «чистой» или «самой правильной» церкви не существует. Все мы – люди, все мы вносим в свое богословие элементы, присущие именно нашей культуре, именно нашему времени. Советское правительство, пытаясь задавить церковь, сеяло вражду между представителями различных конфессий, клеветало одним на других через своих агентов. В результате у многих церквей появилась вера в свою исключительность. Пришло время для переоценки старого опыта. Попытка найти самую правильную доктрину, выработать самое правильное миссионерское заявление и создать самую правильную церковь приводят лишь к очередным разделениям. А церкви вместо того, чтобы переосмыслить учение Нового Завета о поместной церкви и научиться получать благословения от своей разности, продолжают клеймить друг друга, так и не исполняя своей миссии.

Владимир Убейволк, специально для христианского информационно-просветительского портала словодлятебя.рф