Как Библия спасла Запад от коммунизма, или Что проглядели марксисты

Народ, имеющий плохое понятие о Боге,
имеет и плохое государство,
плохое правительство, плохие законы.
 
Гегель

Более ста лет назад в свет вышла книга, которой предстояло стать самым известным социологическим трактатом во всей истории человечества. Что является доминирующей мотивацией человечества к труду? На этот непростой вопрос попытался ответить немецкий ученый Макс Вебер на примере протестантской Германии в своем социологическом трактате «Протестантская этика и дух капитализма». Его теория стала серьезной альтернативой модному в то время марксизму, привлекавшему неглубокие умы своей простотой и псевдоочевидностью.

Совсем краткий курс

Много верного и интересного марксисты подметили на рубеже XIX–XX веков. И про эксплуатацию народа, и про смену общественных формаций, и про империализм как последнюю стадию капитализма, и про отчуждение человека от самого себя и от других. А еще теоретики марксизма (не будучи сами пролетариями) назначили пролетариат на роль авангарда истории (самого прогрессивного класса), провозгласили необходимость классовой борьбы и пообещали новый рай на земле — коммунизм. Марксисты «разоблачили» также религию — как «опиум для народа», как ложное компенсаторное средство для угнетенных.

Проглядели марксисты лишь одно: как по вечерам в миллионах протестантских домов Северной Европы и США отцы семейств с Библией в руках тихо объясняли своим детям, что такое хорошо и что такое плохо и почему надо выполнять заповеди Божии (Голливуд на эту тему фильмов, увы, давно уже не снимал). Ведь никакие экономические теории и ноу-хау сами по себе ничего не значат, если у народа нет изначальных этических ценностей, которые должны приниматься на веру и необходимость которых никакая наука доказать не в состоянии, поскольку добро и зло не научные категории и из теории саморегуляции сложных систем не выводятся.

Именно потому, что в семьях вели такие разговоры, классовые конфликты, которые Запад тоже затронули, оказались все же для него не смертельными. Именно поэтому в социальном и экономическом развитии Запада наблюдается явная эволюция.

А вот установившиеся марксистские режимы со своей демагогической апелляцией к очевидному (выбирайте рай на земле, а не на небе!) везде приносили одни несчастья. Иногда не сразу, с некоторой задержкой, но результат был «почему-то» всегда один: архаизация социальной сферы, тотальная коррупция, шариковщина, ложь во всех областях жизни, а иногда и явная бесовщина (план по поимке шпионов, уничтожение крестьянства и подобные им безумства, никак наукообразным марксизмом не обоснованные).

Выяснилось, что марксисты были правы в деталях, но ошиблись в целом. Ибо без духа и веры, без осознанного превосходства духовного начала над материальным, без волевых усилий в сторону этических ценностей, без аскетической культуры свободного самоограничения не будет в магазинах даже одного сорта качественной колбасы. Не говоря уже о других товарах.

Атеизм-материализм учил, что главное — это материя (товары), что эти товары нужно честно созидать и одновременно почему-то быть альтруистом (т. е. идеалистом). Но подобное смешение не состоялось, так как сама природа человека не допускает этого. Не может человек безнаказанно верить в материю.

Каждый раз к назначенным потолочным срокам наступало не чаемое изобилие, а очередная скудость жизни. Материя в виде товаров начинала, по неведомым для марксистов законам, катастрофически исчезать с прилавков. А все потому, что теория была построена на ложной предпосылке примата материального начала над духовным.

Дух первичен

Экономисты еще долго будут ломать головы над причинами развития и деградации (кризисов) хозяйств. Ведь самая главная причина, влияющая на экономическое развитие, лежит вовсе не в экономической, а в этической сфере, которая, как известно, тесно связана с моральными ценностями, т. е. с верой, со смысложизненной ориентацией в целом.

Люди очень различаются между собой. Один может мать родную за три копейки продать и убить. Другой же готов пожертвовать собой, но сохранить свои высокие принципы, обрести в конечном итоге перспективу вечности. Оказывается, что вера в Бога может не только утешать сирых и убогих, но и побуждать к действию сильных. Как писал Макс Вебер в самом начале своей знаменитой книги, «стремление к наибольшей денежной выгоде само по себе не имеет ничего общего с капитализмом».

По Веберу, все иначе и сложнее. Он считал, что христианство может быть не вторичной идеологией, порожденной чьими-то корыстными интересами, не пассивным созерцанием и даже не только компенсаторным средством при жизненной неудаче. Вера может быть мотивирующим фактором в активной жизнедеятельности.

Вебер выдвинул гипотезу: именно христианство в его протестантской разновидности сделало возможным появление современного капитализма, положившего начало тому самому обществу благоденствия, куда сегодня стремятся люди со всего мира. В центре внимания Вебера — протестантизм со всем его волевым, моральным и аскетическим пафосом. Это светское христианство людей твердой морали, вынесших из монастырей в мир ее строгость. И созидание благополучия в этом мире стало восприниматься как задача христианина, как выражение благодарности Творцу за Творение.

Кроме того, кальвинистская доктрина предопределения побуждала верующих демонстрировать свою богоизбранность в успешной предпринимательской деятельности, в умножении благ земных. Отсюда — знаменитая трудовая этика протестантизма, в наибольшей степени развитая в кальвинизме.

Важно также, что усердный труд стал цениться во всех сферах сам по себе, а не только по его результатам. Принципиальной оказалась именно волевая направленность. Труд стал пониматься как христианский долг, а вся жизнь — как служение Высшему началу — Христу. Осознавшие себя спасенными и освобожденными Христом от греха, благодарные христиане развили небывалую энергию творчества, что, по Веберу, и создало современное западное общество.

Было преодолено аристо­те­лев­ско-средневековое учение о том, что человеку не следует приобретать больше богатства, чем это необходимо для достойной жизни, что ему следует лишь достойно вписываться в общество. Избыточность творческой энергии христиан, а не их корысть — вот что породило Соединенные Штаты (самый яркий пример), которые, в свою очередь, помогли послевоенной Германии, а также Японии, Южной Корее и другим «юго-восточным тиграм».

И нет, пожалуй, другой страны, кроме США, где частная благотворительность являлась бы столь важной и неотъемлемой частью общественной культуры. Частная благотворительность в США уникальна по масштабам и количеству участвующих в ней людей. Еще в 1888 году лорд Брюс писал, что «ни одна страна не может превзойти и даже, возможно, сравниться с Соединенными Штатами в делах благотворительности. Не только собираемые на различные филантропические цели суммы больше, чем в любой европейской стране, но и размеры личных вкладов американцев в благотворительность таковы, к каким европеец у себя дома не привык». Вспомним, что основной движущей силой при формировании США были протестанты. На то, что в Америке существует огромное количество благотворительных организаций, указывал еще в 1830-х годах известный французский социолог и историк Алексис де Токвиль. Спустя 70 лет ему вторил и Макс Вебер. Простой зависимости между объемом пожертвований, благосостоянием жертвователей и нуждами страждущих, конечно, нет, но все же широкая благотворительность возможна только там, где имеется значительное национальное богатство, которое, в свою очередь, создается упорным и благодатным трудом призванных и спасенных. Благотворительность отныне стала одной из форм проявления социальной ответственности бизнеса.

Какое христианство лучше?

Как такое оказалось возможным? Могут спросить: разве христианство не везде одинаково? Выясняется, что нет. Самые развитые страны — протестантские, менее развитые — католические, еще менее — православные. Вера тесно связана с мировоззрением, которое определяет весь стиль жизни. Какова вера, такова и жизнь.

Согласно Веберу, на Западе возникло удивительное сочетание традиционных библейских этических ценностей с культурой рационального продумывания задач, что породило социальные действия, направленные на формирование общего блага.

Рациональная методология была известна и в других странах, основные этические заповеди мировых религий всюду примерно одинаковы, но в западном христианстве имелись две важные особенности: иное понимание личности (более персоналистическое — отсюда права человека) и иной тип рациональности (более универсальный). Это благоприятное сочетание и создало знаменитую протестантскую этику.

У католиков есть уважение к личности, сотворенной по образу и подобию Божию, есть универсальная рационализация (философия неотомизма), есть изощренная правовая культура. Но у католиков осталась психология гармонического вписывания в универсум. И это недостаточно побуждало их к творческой активности.

Следует сказать, что современные католики многому научились у протестантов, провели мягкую реформацию на Втором Ватиканском соборе (1962–1965), развили социальную доктрину. Католические монастыри дали миру университеты и много ученых.

Тяжелее всего ситуация у православия: рациональная методология отсутствует (вместе с соответствующей философией), богословских факультетов в российских университетах не было, концепции социального действия (термин Вебера) также нет. Библейские ценности, таким образом, повисают в воздухе: их хватает в лучшем случае на личную аскезу, которая со светским трудом (в миру) если и связана, то очень опосредованно.

РПЦ в 2000 году приняла Социальную доктрину, где содержится немало правильных фраз, но не хватает механизма, который привел бы эту доктрину в действие. Видно, одних деклараций недостаточно, чтобы от созерцательного типа духовности перейти к деятельному.

Труднее всего найти религиозную мотивацию для светской деятельности. В православных монастырях трудовая этика часто не уступает протестантской. Но вся проблема в том, чтобы и светскую работу понимать как призвание от Бога.

Россия занимает одно из первых мест в мире не только по убийствам и абортам, но и по атеизму. Важно понять, что человек — единственное существо, способное поднимать свой взор к небу. Он сотворен по образу и подобию Бога. Это значит, что он наделен свободной волей, разумом, стремлением к добру. Человек несет ответственность за творение, т. е. за окружающую его среду. Если он себя осознает в таком качестве, то создаст трудовую этику и благоустроит мир.

Итак, материализм ведет к обнищанию. Идеализм в форме протестантизма ведет к процветанию. Есть над чем задуматься. Может быть, Бог все-таки есть? Может быть, все-таки наконец поверим? Но наши люди не поверят в Бога только ради земных благ, так как земные блага суть лишь отблеск благ небесных.

Вениамин Новик  Журнал "Решение"