Чем христианство не может быть

Прежде всего, зададимся вопросом, что такое христианство? Довольно отталкивающий вопрос, не правда ли? Можно сделать самые разные предположения относительно содержания ответа на такой странный вопрос. Во-первых, можно предположить, что автор собрался представить почтеннейшей публике просветительский текст «для неверующих». Следовательно, в этом тексте должны найтись некие общеизвестные сведения, по большому счету – мало что говорящие о сути того учения, которое называется христианством. Действительно, чего стоят религиоведческие обзоры? Разве из них можно узнать хоть что-то хоть о какой-то религии? Они описывают религию извне, а чтобы религию понять, нужно войти в нее – страшное дело!

Во-вторых, можно предположить, что автор обращается к публике верующей. Не будешь же ей повторять общеизвестные факты. А почему бы нет? Не этим ли занимаются многие христианские писатели и проповедники? Но я спешу успокоить читателя, ибо обращаюсь я именно ко второй категории – верующим, но полагаю, что содержание моего послания – не совсем общеизвестные факты. Я ведь и сам изрядно заскучал бы, если бы, придя в церковь, услышал, что проповедник собирается говорить на тему, озаглавленную подобным образом. Довольно смешно должен выглядеть служитель церкви, в субботу вечером севший в кресло и рассуждающий: «О чем бы это завтра проповедовать? А скажу-ка я проповедь о том, что такое христианство».

Да, действительно, мною была сказана такая проповедь, и именно ее содержание я излагаю здесь, но появилась эта проповедь иначе. В один из моментов своей жизни я был волей обстоятельств поставлен перед вопросом о том, что такое христианство. Уже долгое время я был верующим христианином и считал, что вполне сносно понимаю это учение. Я исследовал богословие и читал много умных книг по этой теме, о которых иногда старые верующие говорят, что от них веру можно потерять. Но со мной этого не произошло. Мои взгляды на жизнь менялись, но моя вера не уменьшалась от прочтения таких книг. В то же время такое просветительство вывело меня из состояния той простодушной набожности, которую сами богословы называют фундаментализмом и которая считается благочестивой верой, хоть таковой она и не является.

Но однажды мне попалась книга, которой было суждено поколебать мои основные богословские представления. Мне повезло, что мне ее подарили за два дня до моего увольнения из Теологического института, где я преподавал богословие Нового Завета. Трудно сейчас представить, чему после прочтения этой книги я бы стал учить студентов и какие конфликты могли бы при этом происходить. Дабы не испытывать терпение читающего, скажу, что книга эта была «Иисус и победа Бога» Н.Т. Райта. Но необходимо сделать еще несколько предупреждений. Поскольку книга эта не ответила ни на какие мои вопросы, а поставила их передо мной – причем, вопросы на тот момент неразрешимые, – то читатель не должен опасаться, что в данном тексте его ждет вторичный пересказ исследований англиканского епископа.

И еще один момент. Я действительно претендую на то, чтобы оспорить расхожие представления о христианстве и одновременно поделиться удивительным откровением, которое считаю величайшим откровением Божьим в своей жизни, но читатель не должен опасаться того, что ему будут предложены мистические тайные знания на грани ереси. К моменту окончания чтения любой трезво мыслящий человек увидит, что я сказал всего лишь то, что всегда было заложено в христианстве и всегда было его сущностью, но удивительным образом оказалось в пренебрежении, хотя отнюдь не в забвении. Об этом всегда помнили, но помнили как-то бессознательно. И сложного в этом понимании тоже ничего нет. Оно удивительно просто, как любое великое откровение.

Сначала позвольте объяснить, чем христианство не может быть. Как и положено по законам риторики, я остановлюсь только на трех заблуждениях о природе христианства и дам их в последовательности, которую объясню чуть позже.

Прежде всего, христианство нельзя сводить к закону. Я так много проповедовал об этом в своей церкви, что мои братья и сестры, вероятно, весьма пресытились подобными утверждениями. Но я рискнул вновь повторить это и в проповеди, которую сказал через полгода после получения того знаменательного откровения и которую сейчас пересказываю. То, что христианство – это не религия закона знают даже светские религиоведы знают, что, но об этом к удивлению не догадываются многие христиане. И причина не только в том, что для таких христиан их вера сводится к списку запретов и заповедей из Библии.

Вопрос стоит шире. Закон как основа религиозности человека– это особенный способ мышления, когда богообщение сводится к подчинению внешнему авторитету, стандартному алгоритму, в результате чего

христианин избавляется от необходимости самостоятельно думать и принимать решения. Существует заблуждение, заключающееся в том, что человек стремится к свободе. Отнюдь! Человек стремится к рабству и бежит от самостоятельности. В «Теологическом энциклопедическом словаре» под редакцией У. Элвелла в статье о Рудольфе Бультмане говорится: «Согласно Бультману, человек делает массу усилий, лишь бы убежать от того факта, что он – ответственное существо, принимающее решения. Часто он живет в рамках мертвых традиций, охотно уступает свое право (а мы бы сказали – обязанность – А.Д.) на решения всевозможным законническим этическим системам… тем самым отказываясь от всякой ответственности. Так человек становится «неподлинным» и утрачивает свое «я». Бультман полагает, что когда Новый Завет говорит о человеке как о «грешнике», который подвержен «смерти», подразумевается именно эта «неподлинность».

Во-вторых, христианство – это не догматика. Отождествление христианства с догматикой – самое распространенное заблуждение. И даже те люди, которые знакомы с современной богословской мыслью и для которых это утверждение не является чем-то абсолютно новым, настолько привыкли к данному отождествлению, что на практике в своем мышлении они по привычке продолжают находиться в плену этого заблуждения. Мы все привыкли к тому, что есть догматы важные и неважные, догматы, от которых зависит наше спасение и от которых не зависит. Но правда заключается в том, что спасение не может зависеть ни от каких догматов. Вот что интересно. У евреев не было догматики. У них была история. Наше богословие выражается прилагательными: «Бог вездесущий, всемогущий, всеведущий…» Богословие евреев выражалось глаголами: «Бог избрал, Бог вывел…» И далее – в Новом Завете: «Бог воскресил…»

Сегодня церковь нуждается в повествовательном богословии, которое бы и по форме и по содержанию отличалось от того, к чему мы привыкли. Ибо то, что считается важным в существующей христианской догматике, не было таковым для Иисуса и наоборот. Представим такую ситуацию, при которой, открыв Евангелие, мы нашли бы там такие слова Иисуса: «Здравствуйте! Я Бог, вторая личность Троицы, имею богочеловеческую природу, родился от девы. Если вы будете в это верить и ходить в церковь, то, умерев, попадете в рай». Может быть, я невнимательно читал Библию, но мне кажется, что там этого нет. А ведь в подобной фразе заключается традиционное понимание христианской вести. Если в таких фразах должно проповедоваться спасение, то весьма странно, что Иисус таких фраз не говорил.

Догматика, разумеется, очень важна, но она играет подчиненную роль. Догматика – это язык, на котором церковь обращается к миру. И горе нам, если этого языка мир не понимает или если этот язык миру ничего не говорит. Иисус вообще не говорил догматами. Догматы имеют абстрактную форму, а Иисус говорил только конкретные вещи. Догматика возникла тогда, когда появилась нужда христианскую весть сообщить грекам и римлянам с их абстрактно-философским мышлением, с платоновским приоритетом абстрактной идеи.

В-третьих, христианство – это не мораль. В предыдущем пункте было «вероучение», а здесь у нас «нравоучение» (не в том ли разрешение проблемы, что христианство – вообще не учение?). Представление о христианстве как о нравоучении – самое позднее из трех разбираемых заблуждений. Первое возникло в апостольские времена и много крови попортило Павлу, второе возникло в эллинистический, святоотеческий период, а третье – в 19-ом веке. Данное заблуждение довольно распространено сейчас, хотя, вероятно, не так сильно, как второе.

Вот что интересно: эти три заблуждения последовательно идут друг за другом не только в хронологическом порядке, но и в порядке возрастающей «изящности и утонченности». Действительно, если первое заблуждение чрезвычайно грубо и им могут прельститься люди необразованные, второе заблуждение – для среднего большинства, то третье – для избранных интеллектуалов. Но все три суть заблуждения. Мораль тоже хорошая вещь, но христианство к ней не сводится. Многие религии имеют схожую мораль. Не так много религиозных учений (и это мягко сказано), которые призывали бы к подлости, насилию и разврату. Более того, можно быть неверующим, но высокоморальным человеком. Вероятно, ничто так не обессмысливает христианство, как сведение его к морали, хотя моральная составляющая есть и всегда будет в христианстве.

Весьма интересно остановиться на разнице между моралью и законом. Требования закона (закона в религиозном смысле) не обосновываются рационально и не нуждаются в таком обосновании. Моральное требование обязательно обосновывается рационально. Если такого обоснования нет, то требование, выставляющее себя моральная заповедь, на деле является законническим. Это важно понимать. В фундаменталистской религиозности совершенно не учитывается эта разница. Для фундаменталиста грех является тем более страшным, чем менее его греховность можно объяснить. Это удивительное наблюдение!

http://alesd.narod.ru/chto.doc

www.gazetaprotestant.ru

Количество просмотров 1360

Чем христианство не может быть

Комментарии ВКонтакте

Комментарии Facebook


		Поиск по сайту:
	«Новый Завет является величайшей книгой теперь и в будущем для всего мира». (Чарльз Диккенс)


Главная \| О нас \| Контакты \| Карта сайта \| Ссылки \| Наши авторы \| Подписка Служба поддержки