| |
Поиск по сайту:
|
||
«Библия – необыкновенная книга. Она Живое Существо, побеждающее все ей противостоящее». (Наполеон) |
||
Христианское мировоззрение и психологияСовременное христианство ищет целостности. Ищет науки, не отвергающей Бога. Ищет веры, не отвергающей науки.
Для многих «христиан традиции» психология стала враждебной наукой. Ее нельзя понять, исходя из «пещерного христианства»; но сама она позволяет понять многое, в том числе то, чего «наше христианство» боится и даже не пытается объяснить. Так психология становится конкурентом, который смело берется за темные вопросы душевно-духовной жизни, психо-физиологической связи, тайны личности и смысла жизни. В советское время такие дерзкие науки называли «продажными девками империализма», т.к. они предлагали свои соблазнительные методы, заметно превосходящие объяснительный потенциал научного атеизма и его производных теорий. Подобным образом сегодня институт церкви защищает свою монополию на духовные и мировоззренческий авторитет, очерняя конкурентов.
Объясняя веру, наука не изменяет истине, объективности, нейтральности, не искажает факты, но пытается посмотреть на них глазами верующего. Одни и те же предметы одинаково добросовестно можно видеть с верой или с неверием, так что они дадут разные картины мира. Но та, в которой будет место Богу, объясняет гораздо больше, чем та, где Бога нет.
Вместо того, чтобы доказывать невозможность «науки без Бога», лучше обосновывать и демонстрировать большие возможности «науки с Богом». «Наука с Богом» настолько проще и лучше объясняет феномен человека, что есть все основания считать ее базовой, нормативной картиной мира.
Совместимость основывается на том непреложном факте творения, который не отменяется никаким своеволием человека и самым радикальным изменением его природы. Человек сотворен, он взаимно определяется и поясняется в отношениях с Богом. С одной стороны, в человеке всегда остается образ Божий, след, часть от настоящего, оригинального, поэтому человек – символ, икона, книга Божья, содержащая истину о Боге в материальных, плотских измерениях, а особенно в душевно-духовных. Так что изучать человека надо внимательно и благоговейно, наука о человеке есть подступ к целостной богословской антропологии. Начиная с человека, можно познавать Бога.
Совместимость христианского мировоззрения и психологии не исключает конфликты. Конфликты добавляют динамики и фактом своего постоянного присутствия напоминают о вечном несовпадении человека с самим собой, точнее с замыслом Божьим о нем.
Психология, в которой нет места Богу, «научным образом» повторяет скитания падшего человека – пытается объяснить высшее, сверхприродное в человеке посредством законов низшего, естественно-природного, или даже гипер-природного (доведенного до обостренной животности) порядка.
Психология в теологической перспективе добавляет к человеческому в человеке то, что делает человека человеком, но не рождается внутри.
Бенедикт XVI часто повторяет, что вера – это событие, дойти до тайны изнутри себя же невозможно. Вера, как и цельное знание, приходит извне. Это то, что приключается, происходит. Нельзя высидеть, придумать, докопаться. Здесь мистерия события, встречи, Бого-человеческих отношений. Понтифик-теолог не сказал нового, лишь выразил своими словами то, о чем весь прошлый век говорили философы в рамках «другологии», феноменологии общения. Здесь пример конгениальности, когерентности, совместимости.
Индивидуация, психологизация, редукция человека как целостности таит свои опасности, растворяет его в стихиях эротических, бессознательных, танатических настолько, что лицо становится неразличимым, а после исчезает и вовсе, как орган без надобности. Нельзя упускать из вида онтологический, социальный, этический и рационально-когнитивный планы личности. Человек – нечто большее, чем «Я». Истина о человеке открывается по ту сторону индивидуализма и коллективизма, психологизма и социологизаторства.
Обращенность к «человеку целостному» объединяет гуманистически настроенную науку и теологию. Нет ничего более интересного для человека, чем он сам. Но и нет ничего более трагичного, чем «научная» фрагментация человеческого образа, его внутренняя разорванность или внешняя зависимость. Без антропологии в теологической перспективе, без идеи цельного, аутентичного, узнаваемого «образа Божьего», человек разбирается, растаскивается отдельными научными дисциплинами в пределы их компетенции. После раздельного анализа собрать обратно человека не могут, так как для «сборки» нужно иметь изначальное представление о целостном образе, общем виде, картине мира.
Та же академическая психология работает иначе, как только допускается существование Бога и личностная связь человека с Ним. Нет специфически христианской науки, как нет специфично христианского разума. В одном и том же инструментарии все меняет презумпция Бога, Его присутствие/отсутствие. Есть «наука присутствия» и есть «наука отсутствия», в последнем случае вместо центра зияет метафизический провал, который ничем не заполнить, вокруг пустоты все разрушается и исчезает.
«Бог есть», эта презумпция не унижает потуги человеческой науки; наоборот, придает ей перспективу. В соотнесении с христианским мировоззрением психология не уничтожается, вера науку не разрушает, а строит – обосновывает, углубляет, возвышает, соединяет. С идеей Бога психология становится собой, дополняется самым важным, обретает смысловой центр, основной объяснительный принцип, метафизическую основу.
В конце концов, личностная тематизация дискуссий о человеке возможна лишь из глубинной интуиции Личности, личностной персоосновы мира. Личностная перспектива психологии, как и науки в целом, возможна в диалоге с личностно ориентированной теологией.
Совместимость личности и Личности, науки и человеке и науки о Боге – очевидная и тайная, непрозрачная и неустранимая основа основ бытия. На ней стоим.
www.religion.in.ua Количество просмотров 2048
Комментарии ВКонтактеКомментарии Facebook |
|
COPYRIGHTS 2009-2024 Все права защищены | Разработка сайта – WebRassvetПри частичной или полной перепечатке материалов портала, ссылка на word4you.ru обязательна |