Когда Бог покидает христианина (часть 2)

Грех к смерти

1 Ин. 5:16,17: «Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился. Всякая неправда есть грех; но есть грех не к смерти».

Данный отрывок Писания содержит мало информации о характере «греха к смерти», больше описывая, чем объясняя его. Вопрос возникает вокруг понимания термина «грех к смерти» и фразы «Бог даст ему жизнь». Духовны ли эти смерть и жизнь или физические? Слово «неправда» в ст. 17 оригинала не описывает понятия ложь, означая «неправедность». Поскольку грех тесно связан прежде всего с духовной сферой жизни христианина, мы склонны говорить о духовном значении слов «смерть» и «жизнь» (ср. Иак. 5:20).

Кальвинистическое понимание этого текста заключается в том, что не желающий идти по пути освящения христианин может быть наказан Богом физической смертью, но дух его в любом случае будет спасен. В связи с этим упоминаются похожие тексты Деян. 5:11; 1 Кор. 5:5; 11:30. Однако данное толкование совершает грубую богословскую ошибку: само по себе любое наказание Божье не спасает, если не достигает цели вразумления грешника. Иными словами, если это наказание не привело грешника к раскаянию, оно не дает спасения (Евр. 12:10-11). Яркий тому пример Анания и Сапфира, не только прекрасно знавшие, что они делали, но и оправдывавшие свой проступок наперекор расследованию Петра.

В действительности же Бог предупреждает в этом тексте о судьбе не физических тел христиан, а их бессмертных душ. Что для него важнее? Болезнь, страдания и смерть («во измождение плоти») – это крайние, но не принудительные меры воздействия Бога на грешащих христиан. Понятно, почему и они не останавливают грешащих, будь это неверующие или верующие люди.

Все эти случаи физической смерти свидетельствуют не об особом способе перехода к вечности, а о вечном осуждении. Выражения же «чтобы дух был спасен» или «чтобы не быть судимыми с миром» говорят лишь о непринудительной цели Бога (ср. 1 Тим. 1:20). Бог прилагает предостерегающие усилия до определенной меры. Когда же человек продолжает их игнорировать и, мало того, действовать вопреки ясно понятой воле Божьей, Бог может временно или же окончательно перестать побуждать его к покаянию, в результате чего такой человек вполне может погибнуть.

Возможно это – просто неисповеданный грех? Такое понимание вполне возможно, однако вряд ли что оно исчерпывающее, с одной стороны, и адекватно содержанию текста, с другой. Дело в том, что молиться о не желающем исповедовать свой грех мы можем и должны. Такое объяснение было бы слишком упрощенным. Иоанн же говорит о невозможности молиться за грешащих таким грехом. О ком же мы явно можем не молиться? В большой мере об отступниках от Бога, которые знали истину и испытывали на себе действие благодати и, несмотря на это, отпали. Что их может теперь спасти, когда Бог уже использовал все возможные меры? Текст Евр. 6 подсказывает нам, какой грех может привести к духовной смерти.

Есть ли альтернативы этому пониманию «греха к смерти»? Конечно, о сильно большой вине грешащего могут говорить или указывать наказания Божьи в виде болезни и страданий, однако как нам знать, что за данного больного мы уже не должны молиться? С другой стороны, страдания не всегда являются признаком греха, поскольку многие святые претерпевали страдания по воле Божьей. Да и в целом, считать, что наказание Божье может выглядеть лишь в форме уменьшения зарплаты или ухудшения здоровья – есть ветхозаветное представление. Наконец, Бог может наказать, не лишая материальных благ или здоровья.

Существует мнение о том, что характер «греха к смерти» определяет слово «видит». То есть это только «видимо» проявленный грех (см. Иак. 1:15). Между тем, данное мнение противоречит «видимости» также и «греха не к смерти», который согласно данному взгляду должен бы быть невидимым (1 Ин. 5:16). «Видимо» и то, и другое. С другой стороны, Бог осуждает и внутренние грехи (гордость, зависть, ненависть), даже если они и не выразились в соответствующем поступке. Этих грехов также может быть достаточно для лишения спасения, поскольку греховная цель уже выбрана и идет поиск лишь удобной возможности ее осуществления. Не исключено и лишь простое скрывание под личиной показного благочестия внутренних грехов (гордости, зависти, скрытой мести). Фраза «силы же его отрекшиеся» (2 Тим. 3:5) говорит о внутреннем отречении от Бога, поскольку противопоставлена внешней показной набожности.

Если же нам приходится относить данный отрывок Писания к духовной жизни, тогда как же можно «увидеть» внутреннее отпадение? Его можно увидеть лишь по части признаков, которые являются видимыми, однако невидимую их часть мы видеть не можем. Это означает, что видимость «греха к смерти» не единственный признак отпадения, как и «плоды» невидимых веры или покаяния – спасения. В целом у нас есть основания усомниться в буквальном значении слова «видит». Скорее всего это слово выражает мысль «знает», т.е. есть множество различных путей определения «греха к смерти», а не только через видение. Например, слова слышат, а не видят. Иногда можно судить о духовных или плотских интересах человека даже по еле заметным признакам его поведения (речи, манере выражаться или вести себя). Эти намеки не могут быть квалифицированы как доказательства, но для опытных людей они могут ими быть вполне.

Мысли же, которые, конечно же знает лишь сам человек, могут долго находится в скрытом состоянии, однако осуждаться наравне с проявленным внешним образом грехом. Например, взгляд на женщину с вожделением может остаться совершенно незамеченным для других, но быть достаточным для осуждения. Наконец, одно и то же внешнее действие из-за различных мотивов может быть как осуждено, так и оправданно. Например, укрытие денег Ананием и Сапфирой с виду было вполне безобидным грехом, но в глазах Божьих явилось сильным отступлением.

Однако существует один ясный признак, по которому можно с уверенностью различать «грех к смерти» от «греха не к смерти». Это способность к покаянию. Если кто-либо мало просит прощения у своих близких, родных, соседей, сотрудников и т.д., скорее всего в его сердце поселился «грех к смерти». Почему? Потому что лишь неисповеданный грех является смертельно опасным в духовном отношении грехом. Все остальные грехи Бог прощает, а значит они не могут привести к духовной смерти. Это, кстати, существенный признак истинного христианина – постоянно бороться с грехом путем самоосуждения. Он способен падать, но не способен мириться со грехом, стараясь постоянно разоблачать его и тем лишать его силы. Исповедание грехов и преследует эту цель. Безнадежный грешник никогда не испытывает угрызений совести или неудобств от содеянного греха. Следовательно праведником можно назвать не того, кто никогда не грешит, а того, кто постоянно очищается от сделанных грехов Кровью Христа.

Таким образом, мы можем отметить, что «грехом к смерти» можно назвать лишь неисповеданный христианином грех. По нему мы и можем «видеть» или распознать опасность отпадения. Если совесть человека молчит и не способна осудить собственный грех, вряд ли что поможет внешнее разоблачение или осуждение. Вот почему и говорится «не о том говорю, чтобы молился». В данном случае под молитвой подразумевается просьба к Богу о внешнем исправлении человека, а не о внутреннем. Иными словами, апостол Иаков призывает нас молиться не о том, чтобы Бог дал этому человеку силу не грешить, а о том, чтобы дал ему способность покаяния. Апостол Петр, глядя на Симона-волхва, был неуверен в обратимости его плачевного духовного состояния (Деян. 8:23). Симон попросил Петра о ходатайственной молитве, но ему, видимо, в этом было отказано. Когда сам человек не проявляет нужных усилий, внешнее ходатайство оказывается бесполезным.

Существуют скрытые грехи, искусно замаскированные лицемерами (например, фарисейская праведность). Также существует не успевшее обнаружиться в поступках спасение (например, разбойника на кресте или спасение «как головни из огня»). Между тем мы обречены судить о внутреннем лишь по внешним признакам, хотя они и частичны. В большинстве случае для определения внутреннего состояния христианина бывает достаточно и этого. Это означает, что мы все же можем видеть (в значении «определять», «обнаруживать», «понимать») такую степень проявления греха у христианина, когда об его исцелении говорить не приходится.

Сказанное хорошо согласуется с текстом Мф. 12:31-32. Наконец, ст. 17 говорит о различиях между грехами в жизни христианина. Заметьте, если такое имеет место в жизни верующего человека, тогда что же нам мешает признать подобное в жизни неверующих людей, хотя, разумеется, понимаемое во свете отрывка Рим. 7:14-25? Так или иначе, но не все грехи осуждаются Богом одинаковым образом. При этом различие между ними состоит не в его разновидности или периодичности, а в рабском подчинении ему самим человеком (Рим. 6:16). Любой грех может стать «грехом к смерти», если человек прилепится к нему всем своим сердцем.

Если наше предположение о духовном значении слов «смерть» и «жизнь» верно, тогда «грех к смерти» может быть определен при помощи других текстов Писания, говорящих нам об этом же. Этот грех – есть грех оскорбления Духа Святого, отпадения от благодати и пренебрежения верой. Таким образом мы приходим к выводу, что «грех к смерти» есть тот же универсальный грех «хулы на Духа Святого», примененный к христианской жизни. Подобно греху развода, имеющему одинаковое отношение как к верующим людям, так и к неверующим, «хула на Духа Святого» имеет всеобъемлющее значение.

Контекст текста 1 Ин. 5:16-17 необходимо расширить до контекста всей книги. В этом послании Иоанн рассуждает о возможности как грехов в жизни христианина, так и их качественного отличия от грехов неверующих людей. Хотя единичные грехи неизбежны в жизни христианина (1:7,9; 2:1; 5:16), он не оправдывает их и, следовательно, не «пребывает» в них (2:4,9,18-29; 3:14-17; 4:1-3,20-21). В таком узком значении он «не грешит» (3:6,9; 5:18). В этом смысле эти грехи не являются смертными. Но упрямое голословное «хождение во свете» (1:6), не имеющее любви к ближним (2:9) и отвергающее служение Мессии (2:22) есть грех к смерти. Таким образом данный текст призывает верующих молиться за случайные грехи собратьев и не молиться за тех из них, кто не прекращает упорствовать в ответ на увещания изменить греховный образ жизни.

Нежелание испытывать или судить самого себя

1 Кор. 11:27-32: Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. От того многие из вас немощны и больны и немало умирает. Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром.

Причислить этот отрывок Писания к теме непростительных грехов нам позволяют слова «ест и пьет осуждение себе» и «виновен будет против Тела и Крови Господней». Что же случилось в Коринфской церкви? В те дни Вечеря Господня совершалась в конце общецерковной трапезы, именуемой «агапе», т.е. Вечери Любви, которая устраивалась для неимущих членов церкви на добровольные средства. Однако у коринфян этот порядок был нарушен, поскольку каждый приходящий на Вечерю Любви спешил съесть свое приношение, которое предназначалось для других. По этой причине Вечерю Господню совершал, не дожидаясь остальных, лишь узкий круг состоятельных членов церкви (1 Кор. 11:33). Одним словом духовное значение Вечери Господней подминало алчное желание опередить других, т.е. бедных лиц, в приеме пищи (1 Кор. 11:22-23). Павел говорит о том, что такое отношение к Вечере Господней явно оскорбляет Господа, по этой причине нужно «друг друга ждать» и совершать это таинство вместе. Вот на каком фоне появляются слова о грехе высокой степени тяжести.

Этот текст нам следует рассмотреть особо пристально, поскольку в нем, на наш взгляд, содержатся более ясные характеристики непростительного греха, выходящего за рамки лишь неисповеданного. Итак, это прежде всего грех «против Тела и Крови Господней». Что может быть более ужасным! Как же можно согрешить против своего спасения, содержащегося в образах Крови и Теле Христа? Путем нарушения условий духовного союза, периодическое обновление которого совершается в таинстве Вечери Господней. Вечеря указывает на верность условиям заключенного с Богом завета, которыми являются вера и покаяние.

Фраза «есть и пить… недостойно» объясняется в ст. 29 словами «не рассуждая о Теле Господнем». Как можно не рассуждать о Теле Господнем во время участия в Вечере? Для истинно верующего человека это невозможно. Может быть этот человек никогда не был возрожденным? Зачем же тогда его призывать «испытывать себя», ведь это может сделать лишь возрожденный человек? Следовательно, христианин может оказаться в состоянии заглушения его веры чем-то греховным. Грех может преодолеть веру по собственной вине отступника, в результате чего гарантии Божьего спасения отступают назад.

Тот, кто ест «недостойно» подвергается наказаниям Божьим: немощи, болезни и смерть. Однако достигли ли эти меры цели исправления, о которой мы говорили выше? Вряд ли. Павел констатирует факт: эти люди умерли не в мире с Богом. Однако некоторые кальвинисты утверждают, что для спасения не обязательно исправление. Эти люди в любом случае будут спасены. В таком случае существует возможность спасения через смерть, но без покаяния? Это что-то новое для Библии и потому не заслуживает нашего доверия.

Трудно обосновать Библией и утверждение о том, что каждый случай наказания смертью неизбежно приведет к покаянию. Напротив, в ней существует много свидетельств о том, как Божье наказание не достигало цели исправления (Ис. 1:5; 9:13; Иер. 2:30; 5:3), следовательно не обладает принуждающей силой также и наказание через угрозу смерти. Если бы Бог совершал спасение людей, используя угрозу смерти, тогда бы на земле просто не осталось ни одного грешника. Были бы спасены все: кто же захочет умирать? Господь не преминул бы использовать, однако мы не видим этого ни в Писании, ни вокруг себя, так что данное мнение не подтверждено авторитетом Писания.

Если даже виновный и мог успеть покаяться перед самой смертью, то почему согрешившие умирали прямо на Вечере или в непосредственной связи с нею? Это омрачало бы праздничность данной заповеди. В любом случае, разговор о физической смерти недостаточен для описания тех, кто грешит «против Тела и Крови Господней». Это явно не обычное предостережение. Причина, по которой смерть включена в этот список соответствует степени вины, поскольку всем понятно, что после смерти судьба человека уже не может быть изменена. Следовательно, болезни и смерть скорее описывают осужденных, а не просто исправляющихся христиан. Фраза «осуждение себе» уж слишком строга. Павел мог вполне обойтись чем-то помягче, например «наказанием».

Грегори Визел в своей книге «Возвращение к святости» писал: «Мы идем на компромисс с грехом и все же ожидаем, что Бог призрит на наши молитвы и примет наше поклонение. Кажется, что многие вовсе забыли, что намеренный и вошедший в привычку грех равносилен попиранию драгоценной крови Иисуса (Евр. 10:29). Еще больше меня тревожит то, как беспечно многие участвуют в Вечере Господней. Причастие – это момент величайшей святости и внутреннего исследования. В Первом Послании к коринфянам 11:28-30 Павел утверждает, что болезнь и смерть могут стать последствиями непочтительного отношения к жертве Христа. Но, несмотря на это, многие участвуют в Вечере, даже не задумываясь об исповедании и покаянии. Тот факт, что Бог может подвергнуть ужасному суду, даже не приходит в голову многим современным святым» (Frizzell G. Returning to Holiness. (Memphis: Master Design Ministries, 2000), p. 20-21).

Для кальвинизма, утверждающего, что подобные грехи свидетельствуют о том, что практикующий их «христианин» никогда не был возрожденным человеком, здесь содержится проблема. Как же Бог мог допустить, что подобные люди могли долгое время участвовать в Вечере Господней, приносить Ему плоды служения и смешаться в народе Божьем? Как Бог мог принимать от таковых их труд, когда ни один дар с нечистым мотивом не принимался Им (Мф. 5)? В этом вопросе оказываются более правыми арминиане, допускающие возможность того, что служение, совершаемое до факта отпадения, было все же искренним даром Богу и потому было принято Им. Люди, обращенные от такого служения, были и являются спасенными, потому что на тот момент благодать Божья сопровождала труд таких христиан. У нее не было причин оставить их, и потому они не оскверняли собой всю церковь. Кальвинистам же приходится принимать именно данный вывод.

Поскольку тема, связанная со словом «попирания» или «согрешения» против Тела и Крови Христа, обща для двух данных отрывков, есть смысл утверждать, что они говорят о ситуации злоупотребления благодатью, наказанием за что является поэтапные внедряемых предостережений Божьих: дисциплинирование (см. Евр. 12), болезнь и, наконец, смерть физическая как прерывание возможности покаяния. Разумеется, смерть здесь является не исправительным, а осудительным наказанием. Выражение «чтобы не быть осужденными с миром» говорит о цели такой серии предостережений, а не об их результате, поскольку его понимание обусловлено требованием к человеку «судить самого себя». Без внутреннего покаяния грешащего христианина невозможно спасение. По этой причине мы вынуждены признать Ананию и Сапфиру погибшими христианами. Они хотели только выдать себя за нечто большее, обладая законными заслугами, однако мотивы их были честолюбивыми, что и сыграло решающую роль в их осуждении. Таким образом нам становится ясно, что в результате внутренних грехов, в частности гордости, можно упасть с любой духовной высоты (1 Тим. 3:6).

Когда Бог исследует наши жизни, Он рассматривает не только наши внешние поступки, Он особенно наблюдает за отношением, которое скрывается за ними. Действительно, то, «как» человек говорит, иногда несет в себе столько же смысла, что и произносимые им слова. Бог особенно внимательно наблюдает за отношением нашего сердца. На самом деле каждого человека характеризует его отношение или дух (2 Пар. 7:14; Пс. 50:19; Иез. 36:26; 1 Пет 5:5).

Признавая приоритет внутренних побуждений над внешними делами, Бог обращает особое внимание на наши мотивы. Это значит, что любое доброе дело может быть перечеркнуто непригодным мотивом, среди которых обычно фигурирует гордость. Гордость – это скрытый грех, который легко можно пропустить. Возможно, самая худшая форма гордости – это отношение духовной удовлетворенности, при котором не проявляется необходимость в очищении и духовном возрастании. Истинное пробуждение всегда начинается с глубокого смирения и сокрушенности духа, чтобы преодолеть грех. Если вы ощущаете, что почти достигли всего и что не нуждаетесь в личном возрастании, вы виновны в самой худшей форме духовной гордости. Бог ненавидит самоправедность и духовную удовлетворенность.

Каков же способ защиты против этого греха? «Испытывать» себя и «Самих себя исследовать». «В вере ли вы» (2 Кор. 13:5). Это не может быть неисповеданный грех, поскольку в таком случае было бы просто сказано: «Признавайтесь друг пред другом в проступках» или «Исповедуйте друг пред другом согрешения ваши». Однако речь идет о чем-то более важном, чем просто неисповедании. К исповеданию прибегает душа, способная критически посмотреть на себя, здесь же мы видим отсутствие или же ослабление самой способности человека «судить самого себя». Разумеется, речь идет о способности человека к самокритике, реагирующей послушанием на голос совести (см. 1 Тим. 1:19).

Во свете вышеизложенного большую важность приобретают ст. 31 и 32: «Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром». В них идет речь о трех видах суда: наш собственный, внутренний суд, Божий суд над нами и окончательный Божий суд («над миром»). Связь между ними примечательная: от нашего суда зависит настоящий суд Божий над нами, а от него – окончательный суд Божий над нами и всем миром.

Нам понятно, почему не судится с миром тот, кого судит Бог, однако как понять слова, что если бы мы судили самих себя, то не были бы судимы Богом? Есть только одна возможность их понимания: если мы способны раскаяться в содеянном, мы не подвергнемся наказанию Господню. Кто же не делает этого, значит он грешит «против Тела и Крови Господней». Вот где коренится старый церковный обычай подходить к Вечере Господней лишь через покаяние и пост.

Подходить к Голгофской Жертве нужно лишь с покаянием в сердце и с состоянием примирения с другими людьми. Присутствие же рядом с ними алчности и корыстолюбия отвратительно для Бога. Оно изменяет в Нем благорасположение на суд наказания, а при дальнейшем сопротивлении и на суд «осуждения». Неспособность судить самих себя не позволяет грешащему испытывать чувство отвращения к себе или угрызения совести. А это уже смерть, поскольку там, где действует Дух Святой, там проявление этих чувств не прекращается.

Ценность нашего наблюдения состоит в том, что данный текст помещает непростительный грех, совершение которого оскорбляет само таинство Причастия, в сферу духа человека. Заметьте, здесь не идет речь о «видении» грехов других лиц: каждый должен испытывать себя сам, сам себя судить. Это никто не может сделать вместо нас, даже Бог. Игнорируя ценность Жертвы Христа, виновный этим грехом фактически высмеивает это таинство и связанное с ним спасительное действие благодати Божьей.

Таким образом подходить к таинству Божьему недостойно равнозначно оскорблению Господа, после которого Господь борется уже не за наше исправление, а против нашего спасения. Таким образом и здесь также очевидны параллели с грехом «хулы на Духа Святого». И снова-таки термин «оскорбление» указывает на значительно большую степень вины, чем просто «отпадение». Это фактически есть «отречение» от Бога (Мф. 10:33; ср. Мк. 8:38; Лк. 9:26), игнорирование того, что Ему очень дорого, пренебрежение святыней. Отрекаться же можно лишь от того, что ты имел раньше. Когда человек от греха перестает получать отвращение и начинает обретать удовольствие, его отпадение превращается в необратимое. Таким образом Бог может сохранить нас от падения (Иуд. 24) при условии, если мы не будем создавать Ему сопротивления, превосходящего меру Его терпения.

Итак, текст 1 Кор. 11:31-32 описывает непростительный грех, ведущий как к физической, так и к духовной жизни, в терминах проблемы в области функционирования совести. Это значит, что неосуждение себя касалось не только вопросов святости, но и спасения, поскольку предела плотской непокорности Богу нет. В этом смысле христианин должен непрестанно не только судить сам себя, но и бороться сам с собой. По той же причине, по которой христианин иногда бывает «достоин» временного наказания, существует опасность и его вечного осуждения. Это – не просто грех, а грех, совершенный по мотивам своеволия и препирательства с ясно понятой волей Божьей.

Когда под действием греха упорного сопротивления воле Божьей и непрекращающегося игнорирования обличающих свидетельств и дисциплинирующих усилий Духа Святого совесть умолкает временно, это полбеды, когда же навсегда – это окончательная гибель, возможная уже здесь на земле. Постепенно обычное нежелание судить себя превращается в неспособность делать это. Таким образом наше нежелание идти на встречу воле Божьей, реагируя согласием на ее свидетельства и усилия, является той опасностью, о которой мы рассуждаем. Очень опасно сопротивляться воле Божье слишком долго, поскольку это может обратить лицо Господа против нас.

Грегори Визел в своей книге «Возвращение к святости» писал: «Мы идем на компромисс с грехом и все же ожидаем, что Бог призрит на наши молитвы и примет наше поклонение. Кажется, что многие вовсе забыли, что намеренный и вошедший в привычку грех равносилен попиранию драгоценной крови Иисуса (Евр. 10:29). Еще больше меня тревожит то, как беспечно многие участвуют в Вечере Господней. Причастие – это момент величайшей святости и внутреннего исследования. В Первом Послании к коринфянам 11:28-30 Павел утверждает, что болезнь и смерть могут стать последствиями непочтительного отношения к жертве Христа. Но, не смотря на это, многие участвуют в Вечере, даже не задумываясь об исповедании и покаянии. Тот факт, что Бог может подвергнуть ужасному суду, даже не приходит в голову многим современным святым» (Frizzell G. Returning to Holiness. (Memphis: Master Design Ministries, 2000), p. 20-21).

Для кальвинизма, утверждающего, что подобные грехи свидетельствуют о том, что практикующий их «христианин» никогда не был возрожденным человеком, здесь содержится проблема. Как же Бог мог допустить, что подобные люди могли долгое время участвовать в Вечере Господней, приносить Ему плоды служения и смешаться в народе Божьем? Как Бог мог принимать от таковых их труд, когда ни один дар с нечистым мотивом не принимался Им (Мф. 5)? В этом вопросе оказываются более правыми арминиане, допускающие возможность того, что служение, совершаемое до факта отпадения, было все же искренним даром Богу и потому было принято Им. Люди, обращенные от такого служения, были и являются спасенными, потому что на тот момент благодать Божья сопровождала труд таких христиан. У нее не было причин оставить их, и потому они не оскверняли собой всю церковь. Кальвинистам же приходится принимать именно данный вывод.

Поскольку тема, связанная со словом «попирания» или «согрешения» против Тела и Крови Христа, обща для двух данных отрывков, есть смысл утверждать, что они говорят о ситуации злоупотребления благодатью, наказанием за что является поэтапные внедряемых предостережений Божьих: дисциплинирование (см. Евр. 12), болезнь и, наконец, смерть физическая как прерывание возможности покаяния. Разумеется, смерть здесь является не исправительным, а осудительным наказанием. Выражение «чтобы не быть осужденными с миром» говорит о цели такой серии предостережений, а не об их результате, поскольку его понимание обусловлено требованием к человеку «судить самого себя». Без внутреннего покаяния грешащего христианина невозможно спасение. По этой причине мы вынуждены признать Ананию и Сапфиру погибшими христианами. Они хотели только выдать себя за нечто большее, обладая законными заслугами, однако мотивы их были честолюбивыми, что и сыграло решающую роль в их осуждении. Таким образом нам становится ясно, что в результате внутренних грехов, в частности гордости, можно упасть с любой духовной высоты (1 Тим. 3:6).

Когда Бог исследует наши жизни, Он рассматривает не только наши внешние поступки, Он особенно наблюдает за отношением, которое скрывается за ними. Действительно, то, «как» человек говорит, иногда несет в себе столько же смысла, что и произносимые им слова. Бог особенно внимательно наблюдает за отношением нашего сердца. На самом деле каждого человека характеризует его отношение или дух (2 Пар. 7:14; Пс. 50:19; Иез. 36:26; 1 Пет 5:5).

Признавая приоритет внутренних побуждений над внешними делами, Бог обращает особое внимание на наши мотивы. Это значит, что любое доброе дело может быть перечеркнуто непригодным мотивом, среди которых обычно фигурирует гордость. Гордость – это скрытый грех, который легко можно пропустить. Возможно, самая худшая форма гордости – это отношение духовной удовлетворенности, при котором не проявляется необходимость в очищении и духовном возрастании. Истинное пробуждение всегда начинается с глубокого смирения и сокрушенности духа, чтобы преодолеть грех. Если вы ощущаете, что почти достигли всего и что не нуждаетесь в личном возрастании, вы виновны в самой худшей форме духовной гордости. Бог ненавидит самоправедность и духовную удовлетворенность.

Нежелание совершенствоваться

Евр. 6:4-6: «Ибо невозможно - однажды просвещенных, и вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святаго, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему».

Перед нами один из самых строгих текстов Писания, касающихся темы отпадения. Неудивительно, что в истории церкви его пытались истолковать в значении непростительности любых грехов христианина, совершенных им после крещения. Однако это – крайний взгляд на эту проблему, поскольку плохо согласуется с другими текстами Писания. Каково же подлинное значение этого текста?

Божья благодать всегда предъявляет христианину свои требования. Жить без послушания воле Божьей невозможно, однако в чем она состоит? Она имеет два аспекта: спасительный и освящающий. Так согласно первому она состоит в принятии дара прощения грехов и примирения с Богом в Жертве Иисуса Христа, второго – в согласии с желанием Бога преобразить всю нашу жизнь. Освящение, даже в незначительной своей степени, является признаком спасения, поскольку творить новые дела (в любой их степени или количестве) может лишь спасенный человек.

Наш текст относится к первому аспекту: у адресатов Послания к евреям имелись случаи «отпадения» от состояния возрожденного христианина. Значит говорить о совершенствовании нельзя в смысле внешней плодоносности духовной жизни. Следовательно, речь идет о внутреннем росте, который зависит не только от Бога, но и от человека (ср. 1 Кор. 3:6). Поскольку с Божьей стороны все находится в порядке, нам предстоит разобрать вопрос: «Чего желает Бог от христианина, кроме его освящения?» Разумеется, только верности принятым на себя условиям спасения: покаяния и веры. Именно эта верность должна возрастать и совершенствоваться. Нежелание делать это приводит к ее ослаблению и капитуляцией перед грехом отступления, а затем как его закономерному следствию и остальными грехами.

Апостол Петр призывает уже спасенных людей «возрастать в благодати» (2 Пет. 3:18). Что он имел в виду? Он имел в виду укрепляться в положении спасенного человека, пребывать в состоянии возрожденного христианина, ходить во свете Божьей истины, возрастать в познании Бога, умножать свою веру и любовь (Лк. 1:80; 2:40; 2 Кор. 10:15; Еф. 4:13; Флп. 1:9; Кол. 1:10; 2:19; 2 Фес. 1:3). Одним словом сохранять верность Господу и избегать ситуаций, могущих лишить его достигнутого Христом на Голгофе спасения. Таким образом перед нами вопрос поддержания условий спасения. Поскольку эти условия имеют духовную суть и сосредоточены, прежде всего в его сознании, перед каждым христианином стоит вопрос сохранить верность однажды заключенному с Богом завету.

Откликнуться должным образом на спасительный призыв грешнику помогают средства Общего Откровения (в окружающем нас мире и в совести человека) и естественной благодати (всеобщее «влечение Отца» к покаянию), однако устоять в этом выборе нельзя без особой благодати Божьей, которая призывает нас к совершенству.

Мы не можем оставаться в своей вере и покаянии лишь на первоначальном месте. Дух Святой открывает нам волю Божью на грех в еще большей полноте, чем мы это знали при нашем покаянии. И мы продолжаем исповедовать каждый случай даже незначительного греха, поскольку к этому нас побуждает «семя» Божьей природы. Дух Святой учит нас доверять Господу еще в большей мере, чем мы делали это при нашем обращении. Тогда мы приняли лишь решение следовать за Христом, однако настоящее следование нас еще ждало впереди. Как мы будем применять эту веру в своей жизни? Будет ли она возрастать от этого применения ее на практике?

Об этом ли говорит автор Послания к евреем, затрагивая тему отпадения от Бога? Он призывает своих читателей: «Посему, оставив начатки учения Христова, поспешим к совершенству; и не станем снова полагать основание обращению от мертвых дел и вере в Бога, учению о крещениях, о возложении рук, о воскресении мертвых и о суде вечном» (Евр. 6:1,2). Основание заложено, глупо заново его создавать или топтаться на одном и том же месте. Пора возводить стены, приносить плоды покаяния и веры. Это могут быть дела праведности, а может быть и созидание внутреннего облика христианина – его характера, подобного Христу. Вот это второе и становится на первое место в вопросе защиты от возможности отпадения от Бога.

Тот, кто не желает встречаться с любимым человеком, в конце концов когда-то отвыкнет от него и оставит его. Молитвенное общение с Богом, пребывание у Его ног с целью получения назидания, размышление над Его Словом – это удаляет от нас возможность отпадения. Достигнутые отношения любви требуется постоянно поддерживать и укреплять. Только это гарантия того, что они никогда не прекратятся. И, наоборот, надежда на прошлую их прочность и пренебрежение имеющими постоянных характер обязательствами по отношению к ним приводит к разрушению некогда прочных взаимоотношений.

Более обширный контекст позволяет нам понять мысль, высказанную в начале шестой главы: «Хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию, и, совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного» (Евр. 5:8,9). Слово «послушание» встречается здесь дважды. С этого слова автор начинает новую мысль: «О сем надлежало бы нам говорить много; но трудно истолковать, потому что вы сделались неспособны слушать. Ибо, судя по времени, вам надлежало быть учителями; но вас снова нужно учить первым началам слова Божия, и для вас нужно молоко, а не твердая пища. Всякий, питаемый молоком, несведущ в слове правды, потому что он младенец; твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла» (Евр. 5:11-14).

Что же беспокоит новозаветного автора? Какие проблемы он видит у читателей своего послания? «Вы сделались неспособны слушать», вы неопытны или «несведущи в слове правды», ваши чувства не «приучены к различению добра и зла». Иными словами, вы остались или же вернулись в то же самое состояние, где и были. А это как раз и опасно тем, что можно не только остаться там же, где и были, а даже пересечь эту линию спасения и начать опускаться ниже. Следовательно, любое нежелание укрепляться в положении «во Христе» ведет к отпадению от Него: «невозможно… отпавших обновлять покаянием». Нежелание освящаться также опасно, но более опасно нежелание поддерживать принятые однажды на себя условия завета, который не зависел от дел. Если для нас близкие отношения с Богом дороги и ценны, а именно под ними мы понимаем природу спасения, мы будем их хранить осторожно и бережно (Лк. 8:15; Ин. 12:25; 17:6; Иак. 3:18; Иуд. 21; Рим. 15:4; 2 Тим. 1:14; 4:7; Евр. 3:6,14; 12:28; Откр. 3:8; 16:25; ср. Деян. 7:53; Иуд. 6). А если нет, тогда они постепенно нарушатся.

Вот на этом фоне возникают слова о судьбе «отпадших». Нежелание следовать однажды выбранному курсу, однажды принятому решению, требованиям однажды заключенного завета – ведет к отпадению. Заметьте, вопрос не просто в остановке (см. «Вы шли хорошо: кто остановил вас, чтобы вы не покорялись истине?» в Гал. 5:7), а в том, что частое останавливание и топтание на месте в конце концов привело к возвращению «назад» от «преданной им святой заповеди» (2 Пет. 2:20-22). Поэтому несколько ниже говорится: «Будем держаться исповедания упования неуклонно, ибо верен Обещавший» (Евр. 10:23).

Преступающий волю Божью в вопросах освящения не так близок к отпадению, как тот, кто не «держится исповедания упования неуклонно». В чем же между ними разница? В том, что первый прекословит Богу как своему другу, а второй – уже как противнику (Евр. 10:26-27). Разумеется, спасенный не может идти «назад» достаточно долго без опасности лишения спасения, поскольку может не только вернуться на прежнее место (ср. Лк. 9:62), но и пересечь границу, за которой он вообще не был спасен.

Почему же отпавших «невозможно опять обновлять покаянием»? Потому что они уже пережили на себе все действия благодати Божьей и вопреки им не желают повиноваться ей. Богу угодна лишь та почва сердца, которая не только «пьет сходящий на нее дождь», но и «произращает» полезный плод (ст. 7-8).

Произвольный грех

«Ибо если мы, получив познание истины, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников. Если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трех свидетелях, без милосердия наказывается смертью, то сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню Кровь завета, которою освящен, и Духа благодати оскорбляет?» (Евр.10:26-29).

Слово «произвольный» представляет собой пример терминологической двузначности. Подобно тому как мы можем до противоположности понимать слова «виновник», «волхвы» и т.д., слово «произвольный» может пониматься в отрицательном смысле – «легкомысленный» – или в положительном – «невынужденный (внешними причинами, поводов же невозможно избежать)». В данном смысле речь идет об отрицательном произволе, понимаемом как бесконтрольность, произвол, своеволие, развращенность воли.

Примечательно, что и грешники могут грешить произвольным грехом, понимаемом в этом же смысле, который представлен нам в тексте Евр. 10:29. Тем не менее, Бог готов простить им его, тогда как строго взыскивает с верующего. Почему? Потому что первый не переживал на себе стольких благословений Божьих, тем более вызванных фактом его предыдущего уверования. Верующий же человек, получается, шел наперекор весьма высокой степени любви Божьей. Это есть злоупотребление благодатью, на которое невозрожденный человек не способен.

Произвольный грех – это не грех, сделанный по праву свободы воли человека, поскольку все грехи совершаются при этой способности. Это также и не грех, сделанный по неосторожности, или случайный. Наконец, это не просто сознательный грех, поскольку мы часто грешим по маловерию, духовной неопытности или неподготовленности к искушению, прекрасно осознавая недопустимость своего проступка. Произвольный грех – это грех, сделанный как без серьезных препятствий и ситуации искушения, так и вопреки всем убеждениям и предостережениям. Это беспрепятственный, выношенный, оправдываемый и целенаправленный грех. Слово «произвольный» означает «ничем извне не обусловленный, свободный от внешнего принуждения или искушения». Одним словом, «произвольный грех» – это такой грех, который даже оправдать нечем, кроме личной вины. В этом смысле к нему непричастен даже сам сатана.

Условием произвольности такого греха является знание истины. При этом это не простая обознанность. Это обладание всеми свидетельствами и доказательствами Бога, достаточными для спасения всех остальных людей. Фараону, например, было приведено большое количество Божьих чудес и вопреки им он «ожесточил свое сердце». В ответ на это ожесточение Бог «ожесточил» его сердце встречным образом, перестав беспокоиться о спасении его души. Фарисеям Христом также было явлено много чудес, но они все равно не поверили в Него. По этой же причине Христос осудил города Хоразин и Вифсаиду, имевшие те свидетельства Божественной истины, которых не имели жители Содома и Гоморры.

Касаясь вопроса понимания этого греха важно представлять себе то, как «работает» свободная воля человека. Дело в том, что есть две свободы воли: свобода желать и свобода делать. Вторая из них всегда является ограниченной, и только первую можно считать подлинно свободной. Хотя на эту внутреннюю свободу воли человека также влияют различные факторы, которые могут склонять ее решение в ту или иную сторону, в определяющей роли они выступать все же не могут. В тексте Рим. 7:18-19 эти две воли разграничены так, что способность делать добро человек может получить лишь под воздействием Особой Божественной благодати, тогда как способность желать его он имеет благодаря Всеобщей Божественной благодати. Это значит, что «произвольным грехом» в полном смысле слова могут быть лишь грехи сознания, т.е. совершенные внутри человека. Это грехи отношения человека к Божьей воле и к греху. Если человек относится к любой возможности греха отрицательно, а к любой возможности праведности с Божьей помощью положительно – он не может грешить «произвольным грехом», обладая уверенность в своем спасении. Чтобы ни делал враг, как бы ни падал сам христианин, его грехи покрываются Жертвой Христа, поскольку тут же исповедуются перед Богом.

Иногда можно слышать вопрос: «А если христианин согрешил в мыслях и не успел покаяться, например, попав в аварию?» В таком случае Бог знает его сердце и его обычное отношение к подобным грехам. Вот на этом основании Он будет судить всех людей, умерших неожиданно. Необязательно исповедание должно происходить видимо, слышимо или демонстративно. Если бы разбойник на кресте даже помыслил то, что Он хотел сказать Христу, Бог все равно бы услышал его молитву. По этой причине многие люди, находясь перед смертью, имеют последнюю возможность примирения с Богом, хотя уже в старческом возрасте она сильно ограничена. В любом случае Бога нельзя поставить в неожиданное положение ничем: если Он и допускает такую смерть, то, конечно же, побеспокоится о том, чтобы человек имел возможность выразить свое отношение к допущенному проступку.

Очень часто приходится слышать такой вопрос: Есть ли различия между сознательным грехом и несознательным? Или каждый ли грех у нас сознательный? Различие между этими видами греха существует: у евреев для лиц, допустивших неумышленный грех (случайный, совершенный в состоянии стресса или нервного переутомления и т.д.), были города убежищ. Правда, есть грехи, ведущие к более сложным грехам, например, пьянство. Но и среди умышленных грехов есть большая доля тех грехов, когда человек совершил их по неведению всех последствий, сомнению, недопониманию, предубеждению или навету и другим подобным этим причинам. Поэтому не все из сознательных грехов могут считаться ведущими к отпадению. Если их терпит Бог, значит терпеть должны и мы.

Арминианам часто говорят: «Посчитай сколько раз ты за день согрешаешь. Например, посмотрел на красивую женщину или разгневался на соседа в метро. Ведь не теряешь же ты при этом спасение?» Да, не теряю, если посмотрел без сладострастия, приобретающего форму навязчивости, или разгневался спонтанно, но после осудил свой поступок, не вынашивая в своем сердце зла. Если же эти одиночные проявления греха начинают беспокоить мою христианскую совесть, значит они ведут к погибели, хотя и не обязательно уже привели.

Непростительность греха отступления

Значение нашей темы велико, поскольку с темой возможности отступления связан и вопрос о так называемых непростительных грехах. Это серьезная тема, поскольку даже покаяние не может отменить Божье наказание, которое между тем видится окончательным, а не временным, вечным, а не земным. Эту тему мы рассмотрим особенно внимательно, зная, насколько трудно здесь различить истину от неумышленных ошибок.

Если для католиков и православных христиан «смертные грехи» есть грехи внешнего поведения верующего, то для арминиан это – грехи внутренние, грехи состояния его сердца. К такому заключению их приводит общепротестантское убеждение о независимости спасения от дел. Коль спасение получено на иных условиях, чем дела, тогда не дела могут его лишить этого спасения. Давайте проверим, насколько библейские тексты, указывающие на смертность или отпадение от благодати, подлежать внутренней трактовке?

Согласно высказанной нами выше трактовки этих грехов, всех их должна объединять тема внутренней виновности, а не внешней или выраженной в делах, хотя эти два измерения иногда могут и совпадать. Предваряя возможность недоразумений, отметим, что греховные дела продолжают оставаться для церкви видимым ориентиром отпадения от Бога, поскольку они зависимы от внутреннего состояния сердца человека, а не наоборот, внутренние убеждения производятся внешним послушанием.

Таким образом мы пришли к выводу, что грех отступления не относится к одной и той же категории, что и грехи против освящения христианина. Отказываясь от принятых ранее условий спасения, христианин обречен на отпадение. Здесь происходит согрешение против спасения, а не только лишь против освящения. Таким образом, мы должны рассматривать вопрос освящения христианина не только в плоскости оценки его дел праведности, но и праведности внутренней или личной. Поэтому личное освящение нужно отличать от обычного освящения, как мотивы поступков мы отличаем от самих этих поступков.

Текст Писания 1 Кор. 11:31-32 противоречит распространенному среди кальвинистов мнению, будто личное освящение играет роль только здесь, на земле, а не в вечности. Они думают, что оно нужно лишь для успеха в проповеди Евангелия и церковном служении и к спасению не относится. Это неверное мнение, поскольку личный аспекты освящения и спасения имеют не только различия, но и сходства. Их различает друг с другом вопрос возрождения, поскольку спасение не является плодом естественных сил человека, а связывает то, что Бог поставил вопрос спасения в зависимость от личных желаний человека, хотя и не его дел. Без спасения все наши желания получить просимое были бы тщетны, как и все усилия Бога без нашего желания их принять, по этой причине кто не имеет должных отношений с Богом на земле, того не будет и в небе.

Христос сказал, что «из сердца» исходят все грехи. Почему же некоторые из них являются смертными или не подлежащими прощению? Когда мы даем этим желаниям приют в своем сердце, тогда они не только выражаются видимо, но и порабощают саму нашу волю, лишая нас способности к покаянию. Так что в конечном счете получается, что это не Бог не желает нас простить, а мы сами оказываемся неспособными попросить у него прощения. Существует распространенное заблуждение о неопасности мелких грехов, однако именно мелкие грехи делают возможным свыкание с грехом, что очень опасно для христианина. Он просто не замечает своего духовного охлаждения, подобно тому, как человек, читающий лежа, не замечает как портится его зрение. В этой ситуации Бог иногда встряхивает его либо страданиями, либо незаслуженной милостью, чтобы человек смог правильно оценить свое состояние перед Ним.

Теперь мы можем ответить и вопрос: «Может ли кающийся в «смертном» грехе грешник получить прощение?» Если он способен сделать это, значит он может получить прощение за свои грехи, включая и грех отступления, поскольку Дух Святой не совсем покинул его. Правда, иногда Божья благодать может оставить человека временно, чтобы он осознал, как же плохо быть без нее. Мы знаем, что Самсон очень легкомысленно относился к греху и сильно злоупотреблял дарованной ему Богом благодатью. Божья сила его оставила, но временно, в конечном же плане он оказался в числе спасенных людей, поскольку перечислен в перечне героев веры, приведенном в одиннадцатой главе Послания к евреям. Таким образом если человек пребывает в состоянии отпадения долго, положение его действительно безнадежно.

Итак, нам пора уже сделать определенные выводы. Что же такое «непростительный грех»? Это понятие определяется не определенным составом грехов и даже не их количеством или временем соверешения. Непростительный грех – это умышленное, беспрепятственное и упорное нежелание человека признать очевидные Божьи действия или свидетельства, направленные на его спасение. В роли этих свидетельств могут быть: демонстрирующие Божье могущество и силу чудеса, власть Иисуса изгонять бесов, доказательства истинности Его слов и т.д. (см. напр. «всегда» в Деян. 7:51-53). Публичное оскорбление Христа выразилось именно в этом упорстве и сопротивлении Божьим усилиям по спасению человека. В этом смысле существует лишь один непростительный грех – нераскаянный. Все остальные грехи прощаются. Этот взгляд находится в полном согласии с текстами Писания, относящимися к данной теме. По этой причине в проявления хулы на Духа Святого должен быть включен и грех вероотступничества (1 Ин. 5:16-17; 2 Пет. 2:20-22; Евр. 2:3; 6:4-6; 10:29-39).

Объяснять сущность понятия «непростительный грех» составом грехов и даже количеством совершения каких-либо грехов было недостаточно корректным. Сущность этого греха состоит в свободной сердечной привязанности, известной во всей полноте лишь Богу. Собственно решающую роль играет здесь качественный признак, а не количественный или результативный. Любой грех может стать смертным или непростительным, если он не исповедан и парализовал способность христианина к самоосуждению. Неверно и определение этого греха временем его совершения как думали Тертуллиан и Ориген: грехи, совершенные после крещения (в евангельском смысле – после возрождения). Наконец, хотя любое сопротивление Духу Святому, обращенному как к грешнику, так и к возрожденному человеку, может быть расценено как хула на Него. Правда, это верно только в вопросе Его спасительной работы, а не в труде по освящению христианина. Наконец, для совершения греха отступления вовсе не требуется публичного отречения. Многие христиане-отступники совершают этот грех вполне молчаливо и без ярких видимых признаков.

Касательно понимания причин отпадения от благодати важно избегать двух крайностей. Одна их них свойственна кальвинистам, другая – арминианам. Первая крайность состоит в представлении, что отпадение вообще невозможно, непростительных грехов не бывает, а отпавшие никогда не были возрожденными христианами. Ошибочность этого взгляда всем известна: Бог не мог бы использовать могущественно таких людей в прошлом, если бы они никогда не были бы возрожденными христианами. В связи с этим уместно вспомнить богоугодную жизнь и печальное падение пророка «из Иудеи» (3 Цар. 13). Поразительно, что Библия называет его «человеком Божьим», а кальвинисты нет. Таким же человеком был Валаам, слышавший голос Бога, а не сатаны, и Соломон, проявлявший мудрость явно не земного характера. Иуда также совершал многие чудеса явно не бесовской силой и не человеческой. Все эти люди потому и наказаны столь сильно, что отпали от Бога именно вопреки всем свидетельствам о Его могуществе, известным им из собственного опыта.

Вторая крайность, присущая арминианам, наоборот, склонна видеть признаки отпадения везде и по всякому поводу. Таковые христиане просто заняты поиском отпавших, забывая о том, что копание в чужих грехах отражается самым пагубным образом на их собственном спасении. Часто таковые верующие похожи на фарисеев, пытающихся чужой виной заглушить голос своей совести. В результате они падают жертвами гордости, выраженной на почве извращенного отношения к святости. Божья святость помогает слабому подняться, а не принуждает его к этому путем критики и угроз. Только способный любить грешника имеет право обличать его грехи.

Некоторые христиане пытаются в этом споре занять «золотую середину». Например, учат, что спасение получается на одних условиях, а сохраняется на других. Например, Бог учитывает свободу воли человека при наделении его возрождением, но когда тот уверовал, его свобода не играет никакой роли, так что он уже не способен отпасть от спасения. Это мнение разделяют «южные» баптисты США (Южная Баптистская конвенция). Данная точка зрения основана на представлении, что хотя человеческая воля способна инициировать веру самостоятельно, устоять в ней она не может, поэтому если до обращения человека к Богу его воля играла роль, то после него она не имеет значения.

Здесь сторонникам этой позиции можно возразить: «Если воля не устойчива, то как она вообще возможна?» Если человек не может ставить перед собой цели и достигать их с некоторым постоянством, самоограничением, самодисциплинированием и преодолевая все посторонние побуждения в себе и вокруг себя, тогда он вообще не имеет воли. Неспособная к устоянию в собственном выборе воля это вовсе и не воля, а произвол, граничащий с беспределом в реализации права выбора. Данное мнение представляет волю человека непостоянной в вопросе устояния в спасении, однако библейское учение ему противоречит, настаивая на продолжительном характере условий спасения («всякий верующий»). Следовательно воля человека способна утверждаться, стоять и даже возрастать в вере. Бесспорно, что Бог содействует такой вере, просвещая ее Божественным знанием, однако это содействие относится ко всем без исключения людям, никого не избирая к спасению или осуждению.

Важно также понимать причины, почему Бог считает грех отступления непростительным. Непростительность греха отпадения состоит не в том, что Бог не хочет простить пришедшего к нему со своим смертным грехом человека, а в том, что сам этот человек не хочет об этом просить. Он просто неспособен сделать это, поскольку утратил совесть, которая могла бы «судить» его. А без совести нет покаяния. По этой причине Бог может простить такого грешника лишь при условии, что его отпадение от Бога было временным, а не окончательным. В первом случае его оставила лишь спасительная, но не предварительная благодать, побуждающая всех людей к покаянию (Ин. 6:44; Рим. 2:4). Если же его оставила и всеобщая благодать, тогда дело его спасения невозможно. Он осужден бесповоротно, подобно фараону. Фараон на основании собственного ожесточения сердца, к которому Бог не имел никакого отношения, долго противился Божьей воле, пока это противление не достигло своего пика в том, что его ожесточил уже Сам Бог. И уж потом Бог использовал это ожесточение в Своих целях. Разумеется, мы можем догадываться о степени такого ожесточения, но в точности об этом может знать только Бог.

Арминианское заблуждение относительно причин отпадения состоит в том, что можно якобы отпадать бесконечное количество раз. Нет, это невозможно, причем по той причине, что воля человека не остается в произвольном состоянии. Она привыкает к положительному или отрицательному выбору, укореняясь в том или другом. В этом отношении каждый ее предшествующий выбор влияет на последующий. Сделанный прежде выбор не проходит бесследно на ее собственном состоянии. Происходит свыкание либо с добром, либо со злом, но прежняя произвольность воли утрачивается навсегда как ее детское состояние. Таким образом число отступлений от Бога весьма ограниченно и не может быть бесконечно долгим.

Данным ответом арминиане могут защититься и от обвинения в том, что возможность отступления в вечности свела бы на нет все блаженства соединения с Богом. Возможность отступить христианина, идущего путем святости, вообще не касается, поскольку он находится слишком далеко от черты, разделяющей его с Богом. Опасность отступления подстерегает как раз тех христиан, кто заигрывает со грехом, а не удаляется от него насколько это только возможно. На наш взгляд, в раю будут только убежденные люди, свобода воли которых подчинилась требованиям Божественной истины не на день или два, а на всю жизнь, то есть вечность.

И еще одно замечание, когда мы говорим о возможности отпадения от благодати, это не означает того, что отступник разрушил план Бога по его личному спасению. Бог никогда не обещал таковым Своего спасения. Отступивший смог потому и отступить, что Сам Бог предоставил для этого возможность. Сильное противостояние воле Бога спасти грешника можно расценивать как оскорбление Господа, поэтому в таком случае Бог может позволить случиться тому, что желает сам этот грешник, поскольку никого не принуждает ни к спасению, ни к осуждению. Таким образом воля Бога и человека здесь фактически совпадают, как и в случае с получением спасения. Поэтому вполне верно утверждение, что Бог оставляет отступника из-за его собственного отступления. Итак, мы рассмотрели самые распространенные заблуждения относительно понимания вопроса отпадения от веры и непростительности этого греха.

Библейское понимание возможности отпадения от веры

Все выше перечисленные грехи различными путями описывают один и тот же грех – грех отступления или неисповеданный грех. Мы уже отмечали существование определенной сложности выяснения условий отпадения в каждом конкретном случае. Нам легче определить причины отпадения по проявлениям внешнего, систематического, целенаправленного и вызывающего греха. Даже в Ветхом Завете жертва не применялась к тем, кто грешил дерзко (Числ. 15:30; Втор. 17:12-13; Ис. 58:4). Иное дело иметь уверенность в полноте признаков греха отступления. Мы не всегда можем знать их, в основном, потому, что видимые грехи могут совершаться неумышленно, а видимая святость быть испорченной изнутри. Даже покаяние как вернейший признак пребывания верующего в состоянии спасения может быть неискренним.

Иными словами, мы можем судить с большей или меньшей степенью вероятности лишь о надводной части айсберга, подводная же его часть по преимуществу так и останется для нас тайной. Даже в Откровении Божьем существуют такие тайны (Втор. 29:29). Это нормально для христианина, хотя и оставляет нас в некоторой неуверенности относительно сложных случаев проявления греха верующих людей. Искренность некоторых из них у нас не вызывает сомнения, но в этом относительно других мы просто не уверены и не можем разделять с ними полноценного общения. Здесь нам все же необходимо сохранять умеренность, поскольку мы не можем быть уверены стопроцентно, ни в их искренности, ни в их неискренности.

Таким образом можно сохранять уверенность в возможности существования грехов, ведущих к отпадению от благодати и спасения несмотря на то, что не всегда удается связать их с отдельными людьми, так как не можем читать их мысли. Ситуация усложняется тем, грехи отпадения могут осуществляться лишь в невидимой сфере. В таких случаях эти грехи отличаются от остальных степенью личной привязанности к ним самим человеком. Это уже личностное измерение греха, отличающееся от количества и характера разновидности его внешних проявлений.

Личный характер греха отступления сильно влияет на вопрос измерения человеческой вины. Один и тот же грех может в одном случае быть простительным и в другом непростительным. Например, Бог видел сердца Анании и Сапфиры, поэтому не судил об их вине лишь по внешним результатам, что свойственно всем людям. Есть грехи, о смертельности которых мы уверены (гордость, подлость, предательство, коварство, злорадство), но есть те, где только один Бог может распознать истину от лжи. Именно в этой области мы чаще всего совершаем ошибки, необдуманно отлучая или принимая в члены церкви. Нам всегда стоит держать в уме тот факт, что есть и те грехи, к которым Бог терпим, ожидая исправления.

Одним словом, в роли греха к смерти могут быть какие угодно грехи, к которым человек прилепился всем своим сердцем. Не случайно же наибольшей заповедью является совершенная любовь: «всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею» (Мк. 12:30). Иногда этот грех имеет явные признаки, иногда весьма скрытые. И в этом вся проблема определения. И как раз по этой причине мы призываем верующих уходить как можно подальше от любого греха. Сложные случаи сосредоточены как раз в пограничной зоне между состоянием неспасения и спасения. Без труда можно определить вину лишь тех, кто не старается бороться со грехом самым очевидным образом. И здесь есть два подхода: один – отлучать как можно скорее, другой – подождать до созревания греха. В любом случае верно не спешить.

Наконец, нам следует предостеречь и от поспешного определения виновных грехом отступления, ведущего к чрезмерному копанию в чужих грехах. Даже самый опытный служитель не вправе выполнять работу обличения или разоблачения грехов, совершаемую исключительно Духом Святым. Мы имеем право лишь присоединяться к тому, что сделал до нас и без нас Дух Святой. Мало того, мы берем на себя очень большую ответственность, когда видим в каждом слабом и лишь приближающемся к Богу брате или сестре отступника. Мы можем легко ранить их душу, став причиной их ухода от Бога навсегда. Особенно это относится к тем случаям, когда человек кается в своих грехах, но не имеет силы их одолеть в своей практической жизни. И здесь нужно быть на чеку, чтобы не осудить его грехом отступления, объявив неисправимым или безнадежным для спасения. До тех пор, пока Дух Святой дает ему способность сознавать свою вину и признаваться в ней перед другими, его нельзя называть согрешившим «хулой на Духа Святого». Недопустимо лишать человека, испытывающего проблемы в своей духовной жизни, надежды на исправление. В целом мы призваны бороться за спасение слабых душ, а не с легкостью выбрасывать их из церкви, обвинив в грехе согрешения против Духа Святого. Такие случаи должны пресекаться более зрелыми христианами, чтобы не погиб ни один немощный брат, за которого умер Иисус Христос.

«Вознерадевши о таком спасении»

Опираясь на высказанные рассуждения, попытаемся определиться среди существующих мнений. Кальвинисты-диспенсационалисты считают, что никакой грех христианина не достаточен для того, чтобы лишиться спасения. Законники-арминиане считают, что любой грех достаточен для этого. Библейский же взгляд на природу действия и последствия грехов к смерти состоит в том, что существуют грехи, как достаточные для потери спасения, так и не достаточные для этого. Причем граница между ними пролегает не по признаку разновидностей грехов, а по степени привязанности к любому из грехов. При определенных условиях смертельным может стать любой, даже с виду безобидный грех, типа греха Анании и Сапфиры. Христос очень резко осуждал фарисеев, называя обращенных ими «сыновьями геенны» (Мф. 23:15). Были ли они когда-то спасенными, разумеется, в ветхозаветном смысле? Вполне возможно, поскольку сказано «делаете», хотя немало среди них было людей, лишь внешне относящихся к Богу.

Если наше определение „смертельного греха” как любого греха, к которому человек сильно прилепился, верно, а также верно то, что этот грех ведет не просто к физической смерти, но и к духовной – нам нужно определить, какая же существует классификация грехов по степени их виновности. Иными словами, какие грехи Бог терпит более, а какие менее. Степень вовлеченности человека в грех подразумевает количественное (исправимое положение) или же качественное измерение (неисправимое положение). На наш взгляд количественное деление выглядит следующим образом:

редко проявляющиеся грехи;

время от времени проявляющиеся грехи;

часто проявляющиеся грехи.

Первая категория подразделяется на неумышленные грехи и на грехи незрелости (недопонимания, неопытности, сомнения, робости, неосторожности и т.д.). В данном случае Бог учит и воспитывает грешащего средствами убеждения с максимумом терпимости к его проступкам.

Вторая категория занимает среднее положение между первой и третьей: виновный уже знает и понимает Божье требование, но его проблемы сосредоточены не в области познания воли Божьей, а в области воли и ее готовности к послушанию того, что уже познано. Грешащий таким образом христианин является просто неутвержденным в том, в чем он научен. Его грехи – грехи духовной неопытности и просчетов. Такими часто бывают именно плотские верующие, останавливающиеся на полпути к Богу. Тем не менее Божья благодать настоятельно работает над ними с тем, чтобы они вышли из этого состояния и вошли с Богом в более тесные отношения. Здесь Бог использует различные средства удержания Своих благословений, дисциплинирования или наказания, не доходящих до полного осуждения и оставления верующего, допускающего в своей жизни какой-то грех.

Третья категория грехов состоит из провинностей, рано или поздно приводящих к отступлению, но не все люди в ней являются безнадежными. Здесь существует следующая градация:

частичное поражение грехом (локальная зависимость от греха) в смысле потери самоконтроля без оставления Богом;

полное поражение грехом с временным оставлением Богом;

полное поражение грехом с полным оставлением Богом («ожесточение» сердца от Бога).

Лишь последний случай можно назвать грехом отпадения от благодати или смертным грехом, приводящим к отступлению уже Самого Бога от отреченца – в образе ли одних мыслей или еще и действий – не имеет разницы. Только Сам Бог знает, какого человека оставлять, а за какого еще продолжать бороться. Это Его исключительная прерогатива, когда голос человека не учитывается Богом по причине вины самого этого человека. Здесь мера Божьего долготерпения прекращается и борьба за человека превращается в борьбу против него или иначе в его полное осуждение. Тем не менее Бог никогда не оставляет грешника первым и вне зависимости от его личного отречения от Него. Это уже качественный уровень греха, лишающий человека Божьего покровительства, благословений и спасения.

Таким образом мы приходим к выводу о том, что все грехи, упоминаемые в Писании как ведущие к погибели, являются разновидностями единого греха – греха оскорбления Бога или предательства. Почему этот грех может привести к духовной гибели, если спасение не зависит от дел? Потому что этот грех имеет отношение к сознанию, а не к поступкам христианина. Согрешающий этим грехом грешит не против норм святости, что можно поправить путем исповедания своей вины, а против условий спасения, что имеет самостоятельную сферу деятельности. Если внешние поступки христианина не могут привести к отпадению от Бога, то грехи внутренние – грехи, разрывающие личные отношения с Богом, это сделать могут и делают. Это значит, что человек, внешне безупречный, может внутри быть давно уже отторгнутым Богом и лишенным духовной силы, хотя и способным выполнять формальные требования христианской жизни.

Таким образом, причина отпадения кроется как в условности Божьего спасения, так и в человеческом поведении. К Богу у нас не может быть претензий: Его условия спасения справедливы. Теперь все дело за нами: от нас ожидается верность этим условиям. Вот в чем вопрос. Когда же верность сменяется изменой (не в делах, а в отношениях), наступает отпадение. Следовательно, Бог оставляет нас, когда мы оставляем Его – не вынужденно, не под страхом гонений, не от бессилия в борьбе со грехом и т.д., а в самом нашем сознании, свободном от этих внешних влияний. Бывает ли это возможно в жизни христианина? Да, когда он пытается обманывать Бога, изменять ему в скрытых помыслах (и как следствие этого на деле), а также злоупотреблять или использовать для оправдания своего греха Библию, Божьи обетования и Его благодать.

Возможно ли злоупотребление Божьим даром спасения? Да, когда мы прикрываем свою неверность Богу Его гарантиями сохранить нас от отпадения. Однако Библия утверждает, что невозможность отпадения от благодати не гарантирована Богом христианину так же, как и защита от греха. Происходит нечто похожее на практику разводов в христианских семьях Запада. Разведшиеся оправдывают свое нарушение Божьей воли Божьей любовью?! Они рассуждают так: «Раз этот брак не принес мне счастье, которое ожидает от него Бог, значит он не может быть законным, его нужно расторгнуть, посчитав ошибкой». Таким образом гарантией Божьей защиты и любви они оправдывают грех, подобно как древние фарисеи использовали «корван». Неудивительно, что среди молодых христиан процент разводов выше, чем у неверующих людей!

Будет ли Бог реагировать на столь вопиющее злоупотребление Его любовью? Нет. Если кто-то согрешит против справедливости Бога, его грех еще можно простить через наказание, однако если грех совершается против любви Господа, ему нет прощения, поскольку эта любовь просто покидает его. Без ходатайства же любви виновный сразу же оказывается во власти лишь одной справедливости Бога (2 Цар. 22:27; Пс. 17:27). Вот почему к таковым снова применяется требование дел, за несоблюдение которого они и подвергаются осуждению.

Спасительные отношения подчинены обязательствам верности, определяемой не внешними названиями, а фактическим содержанием отношений любви между человеком и Богом. Если эта любовь начинает фальшивить, спасительные отношения разрываются. Таким образом неверность Богу начинается там, где христианин начинает заигрывать (я думаю мы понимаем разницу между заигрыванием и недоразумениями в понимании требований Божьих или нерешительностью в достижении Божьей воли) с идеей ненаказанности за свой грех.

Заметьте, Анания и Сапфира были обвинены не в том, что обманули церковь, а в том, что сделали это по отношению к Духу Святому (Деян. 5:3). Иными словами, они полагали, что Богу можно сказать неправду, оставшись ненаказанными. Они думали, что у Бога нет меры долготерпения и Он просто вынужден все прощать, коль они стали Его детьми. Они были согласны грешить против Бога под прикрытием внешнего и невидимого для церкви благополучия. Следует полагать они рассуждали примерно так: «Тот, Кто познал Христа как Спасителя, никогда не может познать Его как Судью». В ответ Бог осудил их лукавую веру и неискреннюю любовь, видимым отражением которых стал и этот проступок. Иными словами, их внутренняя виновность была намного страшнее внешнего поступка. Только данное обстоятельство может объяснить строгость Божьего суда.

Как при измене физической не может быть брака, так и при измене духовной, не может быть спасения. Да, измена может быть прощена, если она добровольно исповедана и осуждена, а вместо нее снова воцарилась атмосфера искренней любви к Богу. Если же этого нет при неоправданных причинах, человек лишается спасения. Христианин может оказаться оставленным Господом временно или навсегда.

История с отвержением жертвы Каина также свидетельствует о том, что самый безобидный или же благородный поступок при неправильном внутреннем отношении может стать видимым знаком глубокого падения. Бог предвидел гордость Каина, который видел Божье расположение к Авелю и знал его причину, но между тем не хотел подражать своему брату. Он не пожелал подражать ему в добре, поскольку понимал, что Авель продвинулся на этому пути дальше его, так что он не успеет за ним. Однако занимать второе место он не хотел. Он хотел только первенства, поэтому и убил брата своего, став первым человекоубийцей. И даже когда Бог обратился к Каину с вопросом, похожим на вопрос Петра к Сапфире, в ответ он услышал оправдание и ложь. Ненависть всегда боится правды, ее разоблачающей.

Господь Иисус говорил: «Вспоминайте жену Лотову». Жена Лота бросила всего лишь один взгляд назад и погибла. Разве это справедливо? Справедливо по двум причинам: она была предупреждена об этом специально и этим действием она противилась особым усилиям Бога по ее спасению. Если Бог спасает и выводит из погибели, зачем же смотреть назад или даже думать об этом? Только сильная привязанность может побудить человека действовать вопреки собственному спасению. Бог воспринимает такие действия как оскорбляющие Духа Святого, а значит не подлежащие снисходительности и долготерпению.

Г. Гололоб

http://rusbaptist.stunda.org

Количество просмотров 3721

Когда Бог покидает христианина (часть 2)

Комментарии ВКонтакте

Комментарии Facebook


		Поиск по сайту:
	«Господи! Что за книга это Священное Писание, какое чудо и какая сила, данные с нею человеку!» (Фёдор Достоевский)


Главная \| О нас \| Контакты \| Карта сайта \| Ссылки \| Наши авторы \| Подписка Служба поддержки