П.Б. Коновальчик: "Съезд — это праздник для братства! "

С 5 по 8 октября 1993 года в Москве проходил Съезд евангельских христиан-баптистов России. В качестве девиза его были взяты слова нашего Господа Иисуса Христа: «И проповедано будет сие Евангелие Царства по всей вселенной, во свидетельство всем народам" (Мф. 24:14). Эмблемой Съезда служило изображение раскрытой книги Библии на фоне земного шара с крестом. Руководил служением председатель Союза ЕХБ Российской Федерации Василий Ефимович Логвиненко. На том Съезде открытым голосованием большинством голосов были избраны председателем правления Союза ЕХБ РФ Пётр Борисович Коновальчик, а его заместителем — Юрий Кириллович Сипко. Когда завершалось собрание, по платформе кафедры прошёл сдержанный и тревожный слух: «В городе объявлен комендантский час!»

Петр Борисович Коновальчик, председатель Союза евангельских христиан-баптистов России с 1993 г. по 2002г; учился в Библейском институте в Москве. В 19-летнем возрасте Пётр принял крещение по вере, тайно, поскольку в то время власти всячески противодействовали крещению молодых людей. С 1967 г. совершал служение проповедника; в 1972 г. был избран заместителем пастора церкви ЕХБ в г. Ленинграде; 1978—1993 — старший пресвитер Объединения церквей евангельских христиан-баптистов г. Ленинграда (Санкт-Петербурга) и Ленинградской области; женат, трое дочерей и сын. 

Петр Борисович, Ваше отношение к съезду? Для чего он нужен братству? 

Съезд – это объединяющее начало, результат объединения церквей. Мы знаем, что в развитии нашего братства с самых первых дней служители старались собраться вместе с тем, чтобы порассуждать о деле Божьем, сделать какие-то выводы из того, что совершается, посмотреть на работу, служение, которые есть, наметить какие-то перспективы служения, как его совершать в дальнейшем и так далее. Такое движение — собрать вместе наших братьев — всегда было желанием пионеров движения евангельских христиан-баптистов. В царское и советское время запрещали съезды, потому что власти понимали, что съезд – это поощрение, побуждение к деятельности, к активности баптистов. В послевоенное время съездов не было. Это было большой проблемой. Нельзя было избрать всем братством служителей, решить какие-то вопросы.

Сейчас съезды проходят регулярно. Слава Богу! Задача их – проанализировать то, что делается, дать виденье на будущее. На съезде участвуют представители всех регионов России. Съезд нельзя заменить духовно-назидательным конгрессом, который тоже важен и его надо проводить. На съезде собираются только служители, пресвитеры, диаконы. Самое главное служение совершают служители, и поэтому они представляют церкви на съезде. Собираются, чтобы поблагодарить Бога за те благословения, которые есть, и просить у Него помощи на дальнейшее служение. 

Вы были на всех съездах ЕХБ. Были как проповедник, диакон, пресвитер, потом как старший пресвитер по Ленинградской области. Как росло Ваше служение?

Меня долго не рукополагали на пресвитера, потому что власти не давали разрешение на это. Я был диаконом, но совершал служение заместителя пресвитера, помощника первого пресвитера Фадюхина Сергея Петровича. Сложности были большие. Полномочные по делам религии, комитет государственной безопасности не давали возможности рукоположить меня. Полномочный по делам религии говорил, что ему не нравится, какой я, что лучше бы я был в Совете церквей. Не хотел исполнять то, что они говорили, входил в непослушание у них. Выступал на членских собраниях. 

Вы были, так сказать креативным, не стояли на месте, желали развивать служение. 

Я всегда высказывал свои мысли открыто и не думал о последствиях. Понимал, что может встать вопрос моего дальнейшего служения как пресвитера церкви вместо Федюхина С.П.,  который уже бы в преклонном возрасте. Никогда не думал, что должен вести себя так, чтобы кому то угодить, подстраиваться к кому-то. Я поступал так, как мне подсказывала совесть, как Библия говорит об этом. Я не смотрел, как будут реагировать полномочные или какое-то другое руководство. Это уже их проблема, а я должен вести дело Божье. Братья меня знали по моим выступлениям. Есть такое выражение: «Заговори, чтоб я тебя познал». Когда человек говорит, люди начинают видеть, как он мыслит. 

Я нес служение первого пресвитера церкви на Поклонного горе в Санкт- Петербурге (Ленинграде), затем старшего пресвитера по Ленинградской и Калининградской областей в течение 10 лет до 1993г. В том же году меня избрали председателем Союза ЕХБ. Съезд был в тот год, когда штурмовали Белый дом. Сейчас бы я подумал о том, как исполнять такое служение при волнениях в стране? Ведь что будет дальше в стране, было непонятно. Но в то время я об этом не думал. Раз избирают, то надо соглашаться и принимать, как волю Божью. Не было никакого страха о том, что будет.

Чем отличалось служение председателя от старшего пресвитера? Были какие-то новые для вас вещи в этом? 

Поскольку я был пресвитером церкви в Санкт- Петербурге, то меня приглашали на пленумы ВСЕХБ. Я был членом Совета Союза уже много лет, видел служение Василия Ефимовича Логвиненко. Но одно дело — видеть, а другое — исполнять. Особенно в 90-е годы, когда открылись большие возможности для евангелизации. Как быть в этом положении, какие ставить приоритеты в служении? Было много посещений иностранными служителями. Со всеми надо было встречаться, выслушивать их, принимать решения, соглашаться или нет на их предложения. Шла и организация учебных процессов, Библейских школ. Поскольку я не был раньше непосредственно заместителем председателя, были сложности в некоторых моментах. 

У Василия Ефимовича был заместитель — Шатров Петр Климентьевич, который отошел от служения между съездами, и Василий Ефимович какое-то время был один. Он понимал, что в переходном периоде могут быть трудности. Он приглашал меня еще до моего избрания в Москву, к себе в офис, чтобы я как-то перенимал опыт. Василий Ефимович был всегда открыт и доброжелателен. Он был мне как наставник, готовил меня к такому ответственному служению председателя. А после съезда Василий Ефимович сразу уехал в Одессу. 

После избрания я какое-то время был один, без заместителя. Моим заместителем был избран Юрий Кириллович Сипко, но он еще с семьей должен был какое-то время жить в Омске, пока дети не закончили школу. 

Всероссийский Съезд евангельских христиан-баптистов проходил в октябре 1993 г. Тогда много было вопросов по строительству молитвенных домов, о помощи и о поддержке миссионеров, библейских и воскресных школ. Наш офис в то время бурлил. К обеду каждый день собиралось до 100 человек. Все хотели получить какой-то совет, пообщаться. Это было хорошее, но бурное время, когда надо было вкладывать много сил, чтобы совершить служение, на которое Бог меня поставил. Я служил председателем два срока, 8 лет.

Как отнеслась к вашему избранию супруга Антонина Зосимовна?

Когда мне предложили диаконское служение, она была согласна. И потом, когда предложили оставить светскую работу и перейти полностью на служение в церкви, тогда она  не колеблясь, дала свое согласие. Тогда отношение к верующим было негативным. Дети учились в школе, и важно было, где работали их родители. Зарплата в церкви небольшая, т.е пенсии потом практически не будет, потому что служение в церкви не засчитывалось в стаж. Несмотря на все это, моя жена согласилась и даже не обсуждала, мол, «как мы будем жить?».. 

Антонина Зосимовна — человек посвященный, богобоязненный. Мое отсутствие в семье она полностью восполняла по отношению к детям. Дети с раннего возраста были в церкви. У нас с женой четверо детей: трое дочерей и сын. Все взрослые, имеют семьи. Они и их дети служат Богу. Антонина Зосимовна благословила меня на служение председателя, согласилась на переезд в Москву. Но ей было тяжело, потому что я часто был в командировках, никого нет рядом, детей надо воспитывать, но она смирялась. Никакого нарекания от нее никогда не было. 

Как реагировало в 1993 г. на все, что происходило тогда, наше братство? 

Церковь занята другими вопросами, не политическими. Наша задача – это молиться о российском народе, о правителях. В этом плане мы были спокойны, потому что Россия пережила многие потрясения. Наши братья тоже пережили 1917 год – революцию, затем большие гонения  в 30-е годы, когда все церкви были закрыты. В 60-х годах тоже были притеснения. Бог есть Властелин, Господь Господствующих,  Царь Царствующий. Все в Его власти. Наше дело совершать служение. Соблюдать принцип, что церковь отделена от государства. Мы не связаны с политикой. Это мы сохраняем. Слава Богу, что это так! 

Вы мечтали быть председателем?

Я не подхожу под определение апостола Павла, где он говорит: «Кто епископства желает, тот доброго дела желает». Никогда я не думал и не мечтал, что должен быть пресвитером. Проповедовать мне хотелось, а быть председателем я никогда не помышлял. Так усмотрел Бог, и усмотрели братья. Я просто принял это. Но никогда не думал о себе, что я лучше других и могу это сделать. Но когда братья, церковь поручали, я не отказывался. Я видел в этом волю Божию. Как вел Бог, так я и шел! Кто-то спросил меня: «Как ты, Петр Борисович, чувствуешь себя после того, как был председателем Союза ЕХБ?» Я чувствую себя очень хорошо!

Как церкви, братство, с вашей точки зрения, изменились за время вашего служения председателем?

Безусловно, изменились. Но эти изменения исходят постепенно, незаметно. Когда я был в русскоязычных церквах в Америке, то увидел, что они пребывают в том состоянии, в котором мы находились в 80-е, 90-е годы. Хор поет те песни, которые мы пели в те годы. Сейчас наши хоры поют другие хорошие песни. А те церкви законсервировались. Русские немцы, переехавшие в Германию, приезжают к нам и говорят, что не узнают наши церкви. То ли мы изменились, то ли они. Наши церкви стали другими. Все меняется постепенно. Что-то меняется в лучшую сторону, что-то в худшую. Свобода - это тот период, который не всегда полезен для церкви в духовном отношении. При гонениях церковь была сплоченная, мы чувствовали, что мы одна семья. Мы ощущали себя братством. 

Сейчас в новых церквах этого нет. Окружающий нас мир меняется. Очень сильно в худшую сторону. То, что 20-30 лет назад считалось плохим, сейчас является нормой. И это действует на церковь, особенно на молодежь, на христианские семьи. Участились разводы, которых раньше, практически, не было. Отношение к этому в церкви стало помягче. Человек может развестись и не за блуд жены или мужа, а по другим причинам. Может потом создать другую семью и его в церкви принимают. Здесь есть большая свобода для греха. СМИ, интернет усугубляют положение. Нельзя сказать, что это на нас не действует. Как написано, по умножению беззакония во многих охладеет любовь. Но не нужно отчаивается. Служителям нужно держаться Слова Божьего во все времена, проповедовать Слово Божие так, как оно есть. Проповедовать волю Божию, как пишет апостол Павел, не подделываться под те грехи, слабости, которые есть у человека — члена церкви. Не оправдывать их, а говорить так, как должно быть в церкви. А как член церкви поступит, это другой вопрос. 

Я замечаю, что происходит ослабления исповедания. Некоторые могут сказать, что написанное о поступках людей в Библии не для нашего времени. Есть в этом большие проблемы. Можно и нужно открыто исповедовать свою веру, свидетельствовать, открывать церкви, строить Дома молитвы — это благословения, возможность для проповеди Евангелия. Бог дал эту возможность для России и других стран. Слава Богу! 

Как изменилось отношение общества к протестантам, к евангельским христианам-баптистам? У вас были встречи с патриархом Алексием II. Необходимо ли проводить межконфессиональные встречи?

Отношение к евангельским христианам-баптистам меняется в лучшую сторону. Нам надо не потерять того положения, в котором должны находиться верующие. Как-то на одной встрече я говорил с патриархом Алексием о том, что если человек — христианин — будет жить по Евангелию в нашей стране, то его назовут баптистом, а православного, если он начнет жить по Евангелию, спросят: «А ты кто, баптист? Не пьешь, не куришь, не изменяешь жене. Мышление у тебя евангельское, значит ты — баптист». Патриарх ничего на это не возразил. Писание говорит: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца Небесного». Нужно сохранить этот фундамент библейского исповедания и библейской евангельской жизни. Сейчас люди просвещаются, получают больше информации. Они знают, кто такие баптисты, бывают в других странах и видят там протестантов. Как-то я одного писателя на встрече, организованной в Кремле, поблагодарил за выступление по телевидению, представившись, кто я. Он сказал, что знает баптистов, у него есть друзья баптисты в Америке. 

Отношение к баптистам меняется. У нас всегда были добрые отношения с патриархом Алексием. Почти каждый год мы встречались. Сегодняшний патриарх Кирилл очень хорошо знает баптистов, мы с ним знакомы. В молодости он бывал в нашей церкви на Поклонной горе и проповедовал в нашей церкви, я проповедовал в православной академии, где Кирилл был ректором. Я там проповедовал в течение 25 минут несколько раз на ту тему, которую сам хотел. Когда вставал вопрос по отношению Дома Молитвы в Петербурге, где проходил собрания в бывшей православной церкви, то митрополит Кирилл, тогда возглавлявший Внешние церковные связи, говорил, что «церковь должна остаться за вами, вы ее построили и расстроили». Он способствовал тому, чтобы за нами оставить этот Дом Молитвы. 

Патриарх Алексий и митрополит Кирилл говорили, что нам, руководителям церквей, надо встречаться, чтобы смягчить моменты противостояния, которые где-то есть. Я вижу, что сейчас православная церковь начинает подходить к библейскому служению. Они имеют свои традиции, но проповедь все больше проникает в православные церкви. Молодые служители православной церкви видят, что надо что-то менять. Кирилл говорит, что происходят реформы в православной церкви не сверху, а из приходов. Я ни разу не слышал, чтобы Кирилл плохо сказал где-то о баптистах. В телевизионных беседах «Слово пастыря» он никогда не говорил плохого о нас. Если человек знаком с Библией, Евангелием, не может он сказать о баптистах что-то плохое. Евангельские христиане-баптисты — это возврат к первохристианству. Кирилл как-то сказал, что «если вам будет столько лет, сколько нам, то вы тоже обрастете традициями, обрядами». 

Слава Богу, что мы остаемся верными Слову Божьему, и это ценится патриархом. Есть такое выражение, что «баптисты в России — православные», ведь они не допускают однополых браков, выступают против абортов, стоят на евангельской позиции. Православные тоже стоят на этой позиции. А когда стоим на библейской позиции, то мы всегда в правильном положении перед Богом и перед людьми. 

У вас был заместителем Юрий Кириллович Сипко. Как важно иметь команду в руководстве Союзом? Как важно понимание в команде? 

Без команды нельзя. Когда меня предложили на служение председателя, то не могли решить вопрос о кандидатуре на служение заместителя. Тогда была большая проблема - кого выбрать? Даже перед самим Съездом группа поиска оргкомитета не могла предложить заместителя. Я говорил тогда, что мне нужен заместитель, который бы имел свое мнение, который бы не только исполнял то, что я скажу, но чтобы сам мог проявлять инициативу, чтобы он мог возразить в каких-то моментах. Мне предложили одного брата, но я не согласился, потому что он не имел своего мнения и, по моему убеждению, он не подходил, потому что люди сомневались в правде его слов. 

Когда предложили Юрия Кирилловича Сипко, и я согласился. Я его не предлагал, потому что думал, что из Сибири брать человека в Москву - это не очень хорошо, надо, наоборот, в Сибирь посылать служителей. Но согласился с кандидатурой Юрия Кирилловича и дал ему возможность проявить себя. Он не только ходил в послушании, а мог высказать свое мнение по различным вопросам. Были моменты на советах Союза, когда мы не соглашались: он высказывал одну позицию, я - другую. Но это нормально. Совет в итоге решал вопрос. Команда нужна. Конечно, не нужны разногласия, которые разрушают единство. Это не нормально. Нормально, когда человек высказывает свое мнение, но мы соглашаемся с общим решением Совета. Я старался, чтобы братья могли высказать свои мысли,  выслушать их. 

Председатель и его заместитель — исполнители того, что решает Совет, Съезд, как высшее руководство братства. Все должно быть на своем месте. С Юрием Кирилловичем у нас не было проблем во взаимоотношениях. Мне всегда было важно его мнение. Он был хорошим заместителем. Я рад, что мы могли нести совместное служение восемь лет. 

Петр Борисович, дайте характеристику активному служителю, который должен и достоин быть в руководстве братства РС ЕХБ. 

Это человек, безусловно, имеющий дарование к этому. Не всякий пресвитер или старший пресвитер церкви может быть председателем. Это должно быть особое дарование, виденье. Это человек, который объединяет, мыслит логически, который имеет Слово, может хорошо проповедовать. Если человек на конференции служителей не может убедительно говорить Слово Божие, проповедовать, он не может зажечь других, он не подойдет для такого служения. Это человек, который знает, как решать те или другие церковные вопросы. Он контактный, открыт к другим, говорит то, что думает, и думает то, что говорит. 

Если служитель говорит одно, а думает другое, сразу теряется его авторитет и доверие к нему, потому что люди сомневаются в его правде его слов. Человек должен быть честен во всем, никогда не должно быть лжи в его жизни. Если он сказал однажды ложь, доверия к нему не будет. Священное Писание к епископу предъявляет высокие требования, председатель РС ЕХБ и его заместители должны отвечать этим требованиям.

Ваши ожидания от нового руководства Союза ЕХБ и от предстоящего Съезда? 

Съезд нужен для того, чтобы проанализировать состояние братства, церквей за период служения предыдущего руководства. Проанализировать не только количественно, что тоже характеризует наше служение, но и в духовном плане. Какие есть опасности, которые подстерегают нас, какие есть благословения, за которые надо поблагодарить Бога. Надо построить доклад проанализировать, что и как, какие положительные и отрицательные моменты были в эти годы. Послушать  других. Мотивировать, чтобы делегаты Съезда выступали. 

Надо отводить больше времени на выступления делегатов по определенным важным вопросам, чтобы прозвучали разные мнения. Дать видение на будущее, ободрение, поддержать, чтобы братья увидели направления для дальнейшего движения. Ведь часто  они совершают служение в трудных материальных и духовных обстоятельствах. Съезд — это праздник для братства! Это чувство единения!

Зоя Бардина