В.А. Попов: «Книгоноши»

Слово «книгоноша» — одно из древнейших на Руси. Появилось оно вместе с принятием и утверждением христианства. Еще в дни княжения Ярослава Мудрого переписчики духовных книг усердно заботились о том, чтобы сокровища библейской мудрости не залеживались в монастырских и церковных хранилищах. Они подыскивали людей, которые бы могли доставлять литературу в села и деревни. И вот тех, кто брал на себя миссию распространения библейских книг, сочинений Отцов Церкви, проповедей священнослужителей стали называть книгоношами. Движение это со временем заглохло, слово «книгоноша» было забыто. Только во второй половине девятнадцатого века оно снова обрело былую популярность. В обществе резко усилилась тяга к духовным исканиям, возрос интерес к библейским истинам. Ведь с 1858 года возобновилось дело перевода Священного Писания на современный русский язык и к 1862 году был выпущен полный текст Нового Завета. Эпоха духовного оживления требовала энтузиастов-распространителей Благой Вести. Господь не замедлил послать таких людей. 8 апреля 1863 года на квартире преподавателя истории Петербургской духовной Семинарии Астафьева Николая Александровича впервые собрался частный кружок из восьми лиц разного происхождения и различной вероисповедной принадлежности. Душой собрания был Астафьев. А вокруг него объединились: чиновник министерства народного просвещения Белецкий. преподаватель теории музыки в консерватории Заремба, литограф Диле, органист голландской церкви Арк. служащий английской фирмы Нобе, чиновник министерства государственных имуществ Неандер, работник книгоиздательства Форхгаммер. Эти столь разные люди были едины в одном — в стремлении помочь народам России познакомиться с Евангелием.

К 1866 году кружок перерос в «Высочайше утвержденное Общество для распространения Священного Писания в России». Большую поддержку делу становления Общества оказала Мария Григорьевна Пейкер. Проживая долгое время за границей, она регулярно откладывала деньги на какое-либо доброе дело в России. Возвратившись в Петербург, она узнала об образовании библейского кружка и сразу же отдала накопленные средства на его развитие. Мария Григорьевна происходила из аристократического семейства, много вращалась в высшем свете, рано овдовела и всю себя отдала христианскому служению. Несколько лет она возглавляла Петербургский тюремный комитет, устраивала «Убежище для женщин», освобожденных из тюремного заключения. В 1872 году М.Г. Пейкер представляла Россию на Всемирном конгрессе по тюрьмам в Лондоне. Солидный организаторский опыт пригодился Марии и в то время, когда она стала сотрудничать с основателями Общества распространения Писания. Пейкер смогла привлечь для этого дела лиц из Петербургской знати. Среди активных помощников и жертвователей оказались: Корфы. Бобринские. Пашковы. Чертковы. Игнатьевы.

Благодаря усилиям руководителя Общества Н.А. Астафьева и его соработников. возрождается в России институт книгонош. Весьма примечательно, что одним из инициаторов восстановления древнерусской традиции выступил обрусевший датчанин Отто Богданович Форхгаммер. Он же и стал первым книгоношей. Форхгаммер не любил засиживаться в Петербургских кабинетах Общества, а больше предпочитал труд странствующего миссионера, простого книгоноши. Неутомимый путешественник с тяжелыми сумками духовных книг объехал центральные губернии России. Поволжье, берега Дона. Кавказ, Украину. Зимой 1867 года Отто Богданович попал в крупную железнодорожную аварию. «Поезд на пути от Рязани в Козлов соскочил с рельсов и опрокинулся с довольно крутого ската, причем многие лишились жизни, и большая часть, конечно, переранены, — писал Астафьеву в Петербург Форхгаммер. — И потому спешу сообщить, что я. по великой милости Божьей вышел из этой катастрофы с целыми членами, и вообще чувствую себя хорошо, кости только все у меня болят». Письма Форхгаммера и путевые заметки были изданы впоследствии Астафьевым отдельной книгой. Городские базары. трактиры, духовные консистории. солдатские казармы, полицейские участки, — вот места, где чаще всего появлялся Форхгаммер. Бесконечные путешествия с немалым грузом нередко утомляли Отто Богдановича, и он говорил: «Трудно все-таки быть книгоношей». Но усталость быстро уходила, и силы чудесным образом прибавлялись, когда Форхгаммер видел, как опорожнялись его переполненные сумки и люди просили духовных книг. Дух путешественника вновь оживлялся, с уст срывалась другая фраза: «Невыразимо сладостно, однако, быть книгоношей».

Ради высшего призвания Отто Богданович отказался от светской карьеры, семейного счастья и житейских удобств. За годы непрерывных путешествий Форхгаммер распространил 58 тысяч экземпляров книг духовного содержания.

В начале 80-х годов позапрошлого века средоточием движения книгонош стала Москва. Там появились книжные склады и филиалы Петербургского Общества. Книгоноши по традиции шли в места скопления людей. В Москве к тому времени в трактире «Яма» на Рождественке собирались мыслящие люди и вели оживленные религиозно-философские дискуссии. Завсегдатаи собраний часто видели там столпов христианской философии: Владимира Соловьева. Сергея Булгакова. Николая Бердяева. Их выступления привлекали московскую интеллигенцию. Регулярными посетителями этих вечеров стали книгоноши. Они привозили туда духовную литературу, вступали в беседы на животрепещущие темы. Братья, весь смысл жизни — в Евангелии. приобретайте и читайте эту книгу». — говорил книгоноша Синицын.

В то же время московские книгоноши Иван Бочаров и Степан Васильев открыли в гостинице «Неаполь» у Николаевского вокзала систематические духовно-библейские собрания. Здесь публика была уже другая. Стекался. в основном, простой народ: рабочие, крестьяне, мастеровые и фабричные. У книгонош даже была попытка устроить общинную жизнь по примеру первоапостольской церкви. В качестве первого шага установили в одной из гостиничных комнат «Братскую кружку». Туда складывали денежные средства. А кто испытывал нужду, мог свободно брать из нее. Однако кружка не прижилась. Практичные участники собраний раскритиковали такой способ обобществления, ссылаясь на слова апостола Петра о том, что «в добродетели должна быть рассудительность* (2 Пет. 1:5).

На почве поиска нестяжательности и опрощения Васильев подружился с Львом Толстым, не раз навещал великого писателя в Ясной Поляне. «Книгоноша Васильев ищет единения и согласия», — отмечал Толстой в своих дневниках. Деятельность книгонош носила общехристианский характер. Они стремились подготовить почву для духовного оживления в различных церквах и в обществе. «Я думал и глубоко верил в то время, что если все люди будут с сознанием и верой читать Евангелие, то скоро все человечество, весь мир и вся природа переродится и не будет уже на свете ни рабов, ни господ, ни насильников. ни изуверов, ни суеверов; не будет ни скорби, ни страданий, ни слез, а все люди станут братьями и детьми Одного Отца Бога», — писал сподвижник Васильева книгоноша Иван Старинин. Не все, конечно, разделяли такой наивно-детский взгляд на будущее человечества, но в целом идеалы Евангелия служили источником вдохновения для книгонош. Среди них было немало личностей колоритных. самоотверженных. В начале 1880 года к русским книгоношам присоединился странствующий христианский проповедник из Сирии Георг Деляко, известный больше как Яков Деляков. Этот человек пришел в Россию из Сирии пешком через Турцию и Кавказ. На вопрос, что же подвигло его на такой марафон, Яков Деляков отвечал, что он слышал — в России много хлеба, много скота, много железных дорог, но мало Святого Духа. За спиной у Якова была холщевая сумка с Новым Заветом и ни копейки денег.

Хлеб давали, воду брал из разных водоемов, спал в поле, ночлежных домах, в полицейских участках. Яков считал, что Бог призвал его к пророческому служению. И бедных и богатых призывал он к справедливости и нестяжательству. «Если бы сейчас Христос пошел странником и говорил, что богатство — тлен, то изнеженные в роскоши, избалованные в богатстве и лени употребили весь свой ум и всю власть, чтобы упрятать Его подальше...» — проповедовал пришелец из Сирии. Так же как и Форхгаммер Деляков отдал жизнь России. Его хорошо знали не только в центральных губерниях, в Поволжье, но и в Закавказье. Целые поселки, оставляя спешные работы, верст за двадцать бежали навстречу, чтобы получить от него духовные наставления и христианские книги. Дни земных странствий завершил этот человек в 1895 году в Благовещенске. К этому времени. в самый разгар Победоносцевских ограничительных мероприятий пошло на убыль и движение книгонош. Обер-Прокурор Святейшего Синода не был заинтересован в основательном духовном просвещении народа. Малообразованные пасторы и малочитающая, малоразмышляющая паства — вот идеал Победоносцева. А книгоноша — это не просто книготорговец или разносчик книг, но активный просветитель. миссионер, носитель христианских идеалов. Книгоноша не искал личных выгод, а следовал за Христом. -Все. что было поручено Богом, его слуга исполнил. Я спокоен и готов уйти к Отцу моему». — говорил книгоноша Синицын. оглядываясь на пройденный путь. Книга издревле была символом христианства, и книгоноши на Руси — явление духовное, символ христианства деятельного. Того христианства, которое, «зажегши свечу, не ставит ее под сосудом...» (Мф. 5:15).

Источник: baptist.org.ru

***

Надеемся, что Вам интересны материалы, публикующиеся на нашем портале. Нам хотелось бы и в будущем обеспечивать вас, уважаемые читатели, свежими новостями и другой важной и полезной информацией. Наш проект является некоммерческим и существует за счет спонсорской помощи. В настоящее время мы испытываем серьезные финансовые трудности, а потому были бы искренне рады любой помощи с Вашей стороны.