РЫБНЫЙ ЧЕТВЕРГ | Дефицит дружбы

Хочется нормальной естественной дружбы, не потому что так надо, не потому что это духовно. Хочется элементарного общения, чтобы было просто интересно, весело, легко, без каких-либо супердуховных подоплёк (я не хочу сказать, что духовное не должно присутствовать в дружбе, но и не должно заслонять собой все остальное). 

Дружеское чувство абсолютно свободно и безусловно. Клайв Льюис уподобляет дружбу ангельской любви: «Прежде всего, мы не ценим дружбы, потому что ее не видим. А не видим мы ее потому, что она из всех видов любви наименее естественная, в ней не участвует инстинкт, в ней очень мало или просто нет биологической необходимости. Она почти не связана с нервами, от нее не краснеют, не бледнеют, не лишаются чувств. Соединяет она личность с личностью; как только люди подружились, они выделились из стада. Без влюбленности никто бы из нас не родился, без привязанности – не вырос, без дружбы можно и вырасти, и прожить. Вид наш с биологической точки зрения в ней не нуждается. Общество ей даже враждебно»[1]. И еще: «Итак, дружба чиста, свободна, не ищет своего, радуется истине. Она – чисто духовна. Наверное, именно такой любовью любят друг друга ангелы. Быть может, среди естественных видов любви мы нашли Любовь?»[2].

И действительно, дружеское чувство абсолютно свободно, хочу дружу, а хочу не дружу. Никто никому ничего не должен, дружеские отношения не фиксируются документально, как отношения родственные. Я дружу с тем, с кем хочу дружить, с кем мне реально интересно и никто не может помешать мне дружить, или заставить дружить с тем или иным.
Настоящая дружба возникает непринужденно, просто так, но и… не просто так: «Дружба родится из приятельства, когда двое или трое заметят, что они что-то понимают одинаково. Раньше каждый из них думал, что только он это понял. Дружба начинается с вопроса: «Как, и ты это знаешь? А я думал, я один…»[3]

В наше время все более теряется былой высокий смысл дружбы. это понятие сильно измельчало. Кажется, настоящая дружба осталась в романах, поэмах, кинофильмах, но не в реальной жизни. Мы слишком индивидуализировались, слишком ассимилировались в «зонах комфорта», уже мало кто готов совершать подвиги. Дороги часто расходятся, меняются приоритеты, нас обманывают, предают, да и сами мы далеко не всегда ведем себя как паиньки. А еще, время от времени, влюбляемся, а здесь тоже не до друзей, хорошо еще, если не выстраиваются любовные многоугольники, которые друзей делают заклятым врагами.

У христиан вообще с дружбой проблема. Мы – братья и сестры, а братья и сестры не обязательно должны быть друзьями (можно ограничиться формальным статусом родственников). Нас объединяет Христос и, кажется, больше ничего не объединяет. Хотя нет, иногда нас еще объединяет совместное делание, которое на церковном языке называется служением. Тоже важно, но для дружбы явно недостаточно.

Я часто задаюсь вопросом, почему мои внецерковные друзья на поверку оказались надежнее и вернее друзей церковных? И почему мне с ними интереснее, чем с друзьями из церкви. Может, потому что они более настоящие, не пытающиеся выдать себя за кого-то там. Или, может, я с ними более настоящий, не пытающийся выдать себя за кого-то там. Брат, он и есть брат, и братом быть не перестанет, и так свидимся в воскресенье или на малой группе, а если еще и на репетиции, так вообще дружба до гроба гарантирована, не надо прикладывать никаких усилий, не нужно подогревать дружеское чувство, организовывать рандеву (какое тут рандеву, и так через день видимся). В церковном пространстве всё духовно, или облекается в духовное. А ведь мы нуждаемся не только в духовной подпитке, но и в подпитке эмоциональной, интеллектуальной, физической. Мы нуждаемся не только в духовных советах, но и в элементарных практических жизненных рекомендациях. Ничто человеческое христианину не чуждо, он нуждается в досуге и отдыхе. Но в церкви все духовно, здесь не до отдыха или развлечений, и не до банальной жизненной практики. А еще в церкви часто дружба очень стихийна, пока мы несем совместное служение, мы друзья, стоит только одному оставить служение, как вся дружба куда-то испаряется. Ну а если кто-то уходит в другую церковь, то это еще хорошо, если вчерашние друзья хотя бы раз в год будут видеться. Когда ты через это все проходишь, то разочаровываешься в христианской дружбе. Становится грустно и одиноко. Сказал же Христос: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин 13:35). Т. е. именно христиане должны являть пример подлинной дружеской любви. Мы сосредоточились на «агапе», не освоив как следует «филиа», но как было сказано в прошлый раз, высшее зиждется на низшем, а не наоборот.

Как бы там ни было мы с вами уже увидели, что и в миру с дружбой не все так безоблачно. Профанируется даже само понятие «друг», наличие сотен «друзей» в социальных сетях работает не в его пользу. Теперь мы уже говорим не «подружиться», а «зафрендиться». Теперь не нужно встречаться, тратить время на дорогу в гости или на приготовление трапезы и уборку, чтобы гостей принять. Теперь не нужно проявлять живые эмоции. Теперь можно «дружить» сидя за монитором компьютера, а иногда и лежа в кровати с ноутбуком. Мы теперь плачемся не в жилетку другому, а слезами заливаем клавиатуру.

Более того, мы живем в настолько испорченном мире, что слишком крепкая мужская или женская дружба может вызвать определенные подозрения. Разве вам не приходилось не слышать о таких подозрениях в отношении дружбы Давида и Ионафана?

Да! И ни в коем случае нельзя позволять себе дружеские объятия. Вот что было сказано в статье «Цивилизация недотрог»: «Наша цивилизация становится цивилизацией недотрог. То, о чём писал Азимов в своей антиутопии «Обнаженное солнце» (мир Солярии, где растут не с родителями, а с роботами, контакты для взрослых крайне мучительны и неприличны, и даже муж с женой видятся по расписанию) становится реальностью. Я — психотерапевт. И в своей работе я практически ежедневно вижу, как всё хуже и хуже становится у людей с тем, что называется научным термином тактильность. А, говоря простым языком, — с прикосновениями, с «дотрагиванием». Люди стесняются дружеских объятий. Родители боятся обнять собственных детей. Даже мужья и жёны стесняются обнимать друг друга, если это не связано напрямую с интимной сферой их жизни… Но человек не может жить без физических контактов с другими людьми. В середине прошлого века психиатр Рене Шпитц описал анаклитическую депрессию — депрессию младенцев, лишенных материнского тепла. У взрослых — всё то же самое. Создавая цивилизацию недотрог, мы создаём цивилизацию невротиков. Невротиков, боящихся в итоге даже обратиться за помощью, ибо помощь — это «прикосновение» (пусть и не физическое)».

Добавляет здесь всё тот же Клайв Льюис: «Объяснить надо не то, что наши предки обнимались, а то, что мы теперь не обнимаемся. Мы, а не они нарушили традицию»[4].

В обществе индивидуализма, другой, скорее, мешает, чем помогает. В больших мегаполисах все больше людей страдает от одиночества. Отношения становятся стихийными, одноразовыми - одноразовая дружба, одноразовое увлечение, одноразовый секс. Клайв Льюис писал и о кризисе дружбы: «Дружба для нас – развлечение, почти ненужная роскошь. Как же мы до этого дошли?»[5].
Действительно, как дошли? Что с нами такое произошло, что мы разучились по-настоящему дружить?

Думается мне, что нам, христианам, как раз и нужно реабилитировать понятие дружбы. Религия любви должна о любви знать все, в том числе о дружеской любви. Христос называет верных Ему Своими друзьями (Ин 15:14-15), а также ставит очень высокую планку для дружеских отношений: «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин 15:13).
Христианство возносит понятие дружбы до невероятных высот, до самого «агапе». Но в нашей практической церковной жизни я предлагаю спуститься немного на землю. К счастью, не так часто нам приходится рисковать жизнью ради друзей, а жизнь полна мелких деталей. Подвиги мы должны совершать в каждодневных мелочах, проявляя терпение, смирение и послушание Богу. Нам нужно научиться банальной человеческой дружбе и привнести эту идею в церковь.  Мы не должны ограничивать наше общение только лишь духовной сферой. Нам следует быть более открытыми и естественными. Нам нужно стать друг другу интересными, отзывчивыми, умеющими слушать и слышать. Христос ел, пил и ночевал вместе с учениками, это была практическая жизнь, а не только духовная сфера. Уверен, им приходилось решать банальные бытовые вопросы, и обсуждали они самые разнообразные темы. Лично мне, было бы очень интересно узнать каковы политические или культурные взгляды Иисуса, как Он смотрит на проблему социальной несправедливости, межнациональных отношений и какие книги предпочитает читать. И я не думаю, что Он оставил бы мои вопросы без ответа, посчитав, что они глупые и ненужные. 

Давайте научимся дружить по-настоящему, и пускай весь мир узнает об этом.

Андрей Рябенко, специально для христианского информационно-просветительского портала словодлятебя.рф