Непокорный пастор: от Исповедания – к Сопротивлению

Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против третьего рейха. Пастор, мученик, пророк, заговорщик. М.: Эксмо, 2012.

Совсем недавно в продажу вышел русский перевод книги американского журналиста и писателя Эрика Метаксаса «Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против третьего рейха. Пастор, мученик, пророк, заговорщик». Слова Дитриха Бонхёффера, одного из самых ярких протестантских богословов XX столетия, мученически погибшего в возрасте 39 лет, о «безрелигиозном христианстве» побуждают нас вновь и вновь искать объяснение того, что же он на самом деле имел в виду. Одной из основных идей Бонхёффера было то, что Бог дает нам понять – мы должны жить, справляясь с жизнью без Бога. То есть перед Богом и с Богом мы должны жить, как бы без Бога.

Бесспорно, такие идеи все еще воспринимаются как гром среди ясного неба, особенно когда произносишь их перед семинарской аудиторией или церковной паствой. Он выступал против того, чтобы «построившие Богу храм люди жили в своих домах, отводя религии всего лишь воскресное утро» (с. 105). Например, когда я сейчас перечитываю его переписку из тюрьмы, то в голове непрестанно звучат слова Христа, которые читаются между строк написанного самим Бонхёффером: «еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить» (Ин. 16:12). Бонхёффера по праву можно назвать человеком опережавшим свое время и своих современников. Эта книга об одном из «самых талантливых молодых богословов, одном из самых отважных молодых пасторов, который принял на себя миссию сохранения и продолжения христианской веры в критических обстоятельствах (военной) Германии» (с. 373).

Моё знакомство с Бонхёффером началось после того, как я в 1998 году, приняв водное крещение в одной протестантской церкви, прочитал две заметки в попавшейся мне под руку церковной газете: «Дитрих Бонхёфферер»[1] и «Цена ученичества. Отрывок из книги Дитриха Бонхёффера»[2]. Именно тогда я впервые узнал о короткой, но удивительно насыщенной жизни немецкого богослова, и познакомился с дихотомией «Дешевая благодать»/«Дорогая благодать», которое появляется на страницах его книг. С тех пор, а прошло уже 14 лет, я все еще остаюсь ценителем жизни и творчества Бонхёффера. Свидетельством этому может служить хотя бы тот факт, что за книгой «Хождение вслед», я гонялся более года, а букинистическую копию книги «Сопротивление и покорность» ожидаю получить уже в конце этого месяца. Кстати последняя частично выходила в журнале «Вопросы философии», который я также не без труда достал у московских букинистов[3].

Более доступными в последнее время были книги «Жить вместе», а также «Псалтырь – библейский молитвенник. О душепопечнии». Знакомясь с самими работами автора, я также следил за теми русскоязычными сборниками, компендиумами, учебниками по современному богословию, которые выходили на протяжении последних пятнадцати лет и в которых можно было найти ту или иную интерпретацию работ Бонхёффера и ранее не освещенные сведения о его биографии[4].

Биография, написанная Метаксасом, предваряется словами о том, что наследие Бонхёффера невозможно справедливо оценить, не зная о чудовищной капитуляции немецкой Церкви перед Гитлером. «Как могли “преемники Лютера”, величайшего проповедника Евангелия, дойти до такого позора? Причина как раз в том, что была утрачена истинная Весть, которую Бонхёффер назвал “благодать дорогой ценой”» (с. 15). Вся эта книга написана с целью показать жизнь человека, который стоит перед лицом выбора, превосходящего возможность этого самого выбора: «бороться против нацизма и самого Гитлера, то есть прибегать к обману, участвовать в заговоре и покушении на убийство – или промолчать и допустить гибель тысяч и миллионов…» (с. 4).

Иными словами автор пытается избежать так называемой «черно-белой палитры» (с. 18) с позиции которой мы часто судим о том или ином человеке или событии. Однако даже если предположить, что Бонхёффер грешил, то, скорее всего, грешил он с «дерзновением» (с. 420). А как бы поступили вы, живя в такой период истории, когда вы ощущаете себя загнанными в этическую ловушку? Что бы вы делали, когда вокруг творится чудовищное зло? Что надо делать в такой ситуации? (с. 529)

Эта книга – всесторонняя биография одной из самых значимых фигур XX столетия. Священник и «террорист» (если говорить современным языком), романтик и богослов, хранитель традиций, раскрывший суть христианства на понятном его современникам языке, видный консерватор, вдруг заговоривший о «безрелигиозном христианстве», доктор богословия, считавший, что вера – это не столько интеллектуальное признание тех или иных догм, сколько личная преображающая встреча с Богом, человек, проводивший богословские беседы за бокалом пива и куривший сигареты до конца своих дней, что, как ни странно не мешало тому, что «медитация на стихи Библии и пение стало для него неотъемлемой частью» его жизни (с. 155), спаситель евреев и (когда это было выгодно для общего дела) – «друг» Гитлера, знавший толк в искусстве: театре, опере, музее (а музыка для него была наивысшим проявлением веры) и проповедник, ценитель Эль Греко умевший подолгу уезжать в монастырь, где работал над своей книгой, ученик Христа и антипацифист, казненный нацистами, но оживший в своих работах. Бонхёффер, написавший одни из самых серьезных богословских текстов XX столетия, всегда говорил, что тот, кто не может объяснить богословскую истину детям воскресной школы, не может претендовать на то, что он богослов.

Если кратко суммировать прочитанное, то с моей субъективной точки зрения, биография Бонхёффера направлена против кажущейся очевидной дихотомии – разделения на мирское и священное. Брнхёффер всегда считал, что Бог требует от нас не только ума, но и нашего тела. «Нужно целиком предаться делу Богу, даже если – это повлечет за собой моральные проблемы» (с. 504). Позиция ожидающего наблюдателя – это не христианская позиция. «Каждый христианин должен быть “вполне человеком”, то есть впустить Бога во все аспекты своей жизни, а не только в некую “духовную” область. Изображать из себя эфемерную фигуру, беседовать о Боге, но не пятнать рук о реальный мир, куда Бог поместил тебя – дурное богословие» (с. 410). «Во всей мировой истории – есть только один действительно важный момент – настоящее. Если взыскиваете вечности, служите времени…Наш брак должен прозвучать как “Да” Божьей земле. Боюсь, что христиане стоящие в этом мире лишь на одной ноге, останутся в поджатой ногой в раю... Человек создан из глины земной, а не из воздуха и мыслей» (с. 103-104).

Именно поэтому Бонхёффер никогда не был просто академическим человеком, так как не мог рассматривать верования, как некие богословские абстракции никак не связанные с реальным миром (с. 73). Он даже дал определение христианской жизни: «активное делание» (с. 503). Он был человеком, чья «вера совпадала с мыслями, а дела с верой», «человек, производивший впечатление абсолютной цельности» (с. 319). «Мне всегда казалось, что мы изо всех сил выгораживаем Богу некое “место”, но я бы хотел видеть Бога не в определенных границах, но в центре, не в слабостях, но в силе, не в смерти и в вине, но в нашей жизни и в благе... Церкви отводятся не рубежи, где иссякают человеческие возможности, ее ставят посреди деревни» (с. 526).

«Пока Христос и мир понимаются как два царства, сталкивающиеся и теснящие друг друга, нам остается малоприятная альтернатива: отказавшись от цельной реальности, мы либо выбираем Христа без мира, либо мир без Христа, и в обоих случаях обманываем себя…Нет двух реальностей, есть только одна, и это – Божья реальность, откровенная в Христе в реальности мира. Приобщаясь ко Христу, мы входим одновременно в реальность Бога и в реальность мира. Реальность Христа включает в себя реальность мира. Идея двух царств, вновь и вновь овладевающая исторической церковью, Новому Завету чужда» (с. 528). Именно поэтому Бонхёффер всегда стремился как можно больше узнать о мире, в котором ему довелось оказаться, чтобы понять его и спасти его (с 96).

Первые задокументированные проявления интереса к богословским темам проявлялись у Дитрих Бонхёффер уже в четырехлетнем возрасте, хотя окончательное решение было принято уже в тринадцать лет. В семнадцать лет Дитрих Бонхёффер заявил своим родителям, что желает учиться на богослова. Он учится в университетах Тюбингена и Берлина под руководством либерального богослова Адольфа фон Гарнака, в двадцать один год защищает докторскую диссертацию по теме «Акт и бытие. Трансцендентальная философия и онтология в систематической теологии». В двадцать девять организует и руководит семинарией Исповедующей церкви. Он всегда парировал тем, кто называл церковь «жалким, слабым и ограниченным институтом», утверждая, что если она и является таковой, то свою миссию он видит в том, чтобы реформировать ее (с. 56). Именно теме церкви, он посвятил две свои (академические) диссертации: «Sanctorum Communio» и «Что есть Церковь?», в которых он кроме всего прочего побуждал людей к тому, чтобы они очнулись и прекратили играть в церковь (с. 148).

В тридцать два года Бонхёффер уже не просто имеет четкую политическую и социальную позиции, а участвует в антинацистком заговоре. Именно в этом возрасте он перешёл от исповедания к сопротивлению. В 1939 году, будучи в Нью-Йорке, Дитрих Бонхёффер отказывается от предложения остаться там и заниматься преподавательской деятельностью в иммиграции. Несмотря на начало Второй Мировой Войны, он отклоняет уговоры остаться в Америке и возвращается на родину – в нацистскую Германию на одном из последних кораблей. Свою позицию он объясняет так: «Я должен пережить этот сложный период нашей национальной истории вместе со своим народом, вместе с христианами в Германии. У меня не будет права участвовать в возрождении христианской жизни после войны, если я не разделю со своим народом испытание этого времени». В 1945 году, за месяц до конца войны, в возрасте 39 лет, пастор церкви, богослов, активный социальный деятель Дитрих Бонхёффер был повешен нацистами.

В своей статье «Дитрих Бонхёффер для нас»[5] Ольга Седакова, пишет, что «Бонхёффер принимает новые времена (радикальную новизну которых он чувствовал так сильно….) с их “беспочвенностью”, “безрелигиозностью”, “бунтом посредственности” и другими пугающими чертами как новую эпоху мировой истории…». «Бонхёффер поднялся на непостижимую богословскую высоту и предвидел отдаленные события, пока еще не различимые для других» (с. 230).

Его друзья богословы видели в нем «человека, не довольствующегося собиранием и заучиванием verba и scripta (Слова и Писания) учителя, но способного к независимому мышлению, знавшего, чего он хочет, и хотевшего то, что он знает» (с. 80). Он был интеллектуально честным и интеллектуально открытым, что и делало его одиноким, хотя, как он сам признавался, одиночество не является проблемой, так как зачастую «менее всего человек одинок, когда он один» (с. 379). Идти тем путём, которым шел этот молодой немецкий пастор, не только не просто, это огромный вызов. «Дорогие братья, наша главная беда не в том, какой мы путь выбрали, а в недостатке терпения и спокойствия. Мы никак не можем примириться с тем, что ныне Бог не придумывает для нас ничего нового, а испытывает всё на тот же старый лад. Это для нас слишком однообразно, слишком просто, слишком нетребовательно. Мы также не можем никак принять тот факт, что дело Бога не всегда гарантирует успех, что мы можем оказать среди “проигравших” и это еще не означает, что мы выбрали не тот т путь – в этот момент проверяется не верность пути, но как мы ступили на него – с верой или всего лишь в порыве энтузиазма» (с. 363).

Готовы ли мы сегодня быть одиноки, готовы ли принять «новые времена», ту «радикальную новизну» XXI столетия, с его «беспочвенностью», «безрелигиозностью» и «бунтом посредственности», которую мы не только, подобно Бонхёфферу, чувствуем, но уже реально наблюдаем в повседневной жизни?

Кто я такой? Мне часто говорят,

Что я выхожу из камеры,

Спокойный, веселый, довольный,

Словно хозяин поместья.

Кто я такой? Мне часто говорят,

Что я говорю со стражами

Свободно, приветливо, ясно,

Словно я властелин над ними.

Кто я такой? Еще мне говорят,

Что я переношу несчастье

Легко, с улыбкой, гордо,

Как тот, кто привык побеждать.

А в самом ли деле я то, что обо мне говорят?

Или я только то, что знаю о сам о себе?

Неспокойный, тоскующий, больной, как птица в клетке,

Задыхающийся, словно мне тут стиснули глотку,

Страстно рвущийся к краскам, к цветам, к пению птиц,

Истосковавшийся по доброму слову, по человеческому теплу,

Дрожащий от гнева при малейшем оскорблении,

Измученный ожиданием чего-то существенного,

В безнадежной тревоге о друзьях где-то вдали,

Слишком усталый, чтобы молиться, думать, действовать,

Опустевший, готовый со всем распроститься?

Кто я? Тот или другой?

Или сегодня один, завтра иной?

Или оба сразу? Лицемер перед людьми,

Перед самим собой жалкий слабак?

Или все равно, что там во мне, в разбитом войске,

Которое отступает в беспорядке перед близкой победой.

Кто я? Не знаю я, кто я такой.

Ты знаю Господи, ибо я – Твой.

(Дитрих Бонхёффер «Кто я ?», стих написан в тюрьме Тегель)

P.S. В тот день, когда писалась эта рецензия в свет вышел русский перевод книги Дитриха Бохёффера «Этика», которая является его Magnum Opus и которую он так и не успел закончить. Это выглядело более чем символично, указывая на то, что окончание чтения биографии Бонхёффера подразумевает переход к чтению и анализу самих его работ. Кто знает, может быть здесь, на постсоветском пространстве, мы вступаем в эру, повторного переосмысления феномена «исповедания» и «сопротивления» протестантского пастора Бонхёффера?

Примечания:

[1] Предвесник. № 2. 1993. С. 11-12.

[2] Предвесник. № 2.1993. С. 13.

[3]Бонхёффер Д. Сопротивление и покорность // Вопросы философии. № 10. С. 114-168.

[4] В качестве таковых можно упомянуть: Дитрих Бонхёффер «Трансцендентность в повседневной жизни». 217-232 // Стенли Гренц, Роджер Олсон. Богословие и богословы XX столетия. Черкассы: Коллоквиум, 2011; В.А. Зоц (ред.) «Дитрих Бонхёффер: Сопротивление и покорность». 221-251 // От Лютера до Вайцзеккера. Великие протестантские мыслители Германии. Очерки.М.: Раритет, 1994.; «Д. Бонхёффер: теология смерти бога». 198-204. С.А. Исаев. Теология смерти. Очерки протестантского модернизма. М.: Издательство политической литературы, 1991; «Дитрих Бонхеффер: Книга Дитриха Бонхеффера «Последование». Дорогая благодать. Образ Христа. 365-387 // Кристоф Гестрих (составитель) Сравнительное богословие: Немецкий протестантизм XX век. Тексты с комментариями. М.: ПСТГУ, 2009; Джон Робинсон. Быть честным перед Богом. М: Высшая школа, 1993; Фьорецо Эмилио Реати. Бог в XX веке. Человек – путь к пониманию Бога (западное богословие XX века). С-Пб.: Европейский дом, 2002; «Теология смерти Бога» 216-224 // Герман Гартфельд. Немецкое богословие Нового Времени: школы, персоналии, идеи. М.: Московская богословская семинария евангельских христиан - баптистов, 2005; «Дитрих Бонхёффер: о последнем и предпоследнем». 87-99 // С.В. Лёзов, О.В. Боровая (составители) Социально-политическое измерение христианства. Избранные теологические тексты XX века. М.: Наука, 1994.

Анатолий Денисенко
russ.ru

[5]Ольга Седакова. «Дитрих Бонхёффер для нас». Континент 2008. № 137.